Читать Странник - Александра Бракен

© Alexandra Bracken, 2017

© П. Волцит, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Всем, забытым историей

Ни мне, ни кому другому не одолеть этот путь.

Ты должен пройти его сам.

Он совсем близко – лишь протяни руку.

Быть может, ты идешь им с рождения, вот только не знаешь.

Быть может, идет он везде: по воде и по суше.

Уолт Уитмен

Когда-то у нее была кукла – с нарисованной улыбкой, светлыми волосами и глазами того же цвета, что у нее самой. Долгое время она была ее неразлучной спутницей: подружкой за чаем, когда Элис уезжала со своим папой; исповедницей, когда Роуз подслушивала родительские тайны; той, кто всегда мог выслушать ее, когда больше никто не хотел. Куклу звали Зенобией – в честь царицы воинов пустыни, о которой рассказывал дедушка. Но однажды, когда Генри Хемлок гонялся за ней по саду, она выронила куклу и, споткнувшись, наступила ей на шею, раскрошив хрупкий фарфор. От жуткого хруста сердце чуть не встало поперек горла.

А сейчас от хруста маминой шеи, ломающейся под каблуком незнакомца, ее вырвало прямо в прижатые ко рту ладони.

Вспышка огненной энергии прокатилась по комнате, унося с собой громовой хаос обрушившегося неподалеку прохода. Роуз отбросило к стене потайного чулана. От дрожащего воздуха сотрясались кости, болели зубы.

Она умерла.

Роуз задержала дыхание, зажмурилась, слыша, как взвыл папа, пригвожденный к полу мечом незнакомца. Она знала, что ей нельзя кричать вместе с ним, нельзя тянуться к маме, как пытался он. Потайной чулан, встроенный в стену за книжным шкафом, защитит ее, как обещал дедушка, но только, если она не издаст ни звука, ни шороха. Тонкой щелочки между фанеркой и одной из полок хватало, чтобы видеть комнату целиком.

Постепенно день сменялся вечером. Внизу на столе стыл нетронутый обед – о вторжении предупредило только быстро стихшее рычание и поскуливание соседской собаки. Папа едва успел зажечь лампу и камин в кабинете, а мама – спрятать Роуз, как по лестнице загрохотали шаги. Теперь, дрожа в остатках тепла и света, мрак, заполнивший комнату, казался живым, дышащим.

– Я же предлагал по-хорошему, – на незнакомце был изящный черный плащ с серебряными пуговицами; Роуз никак не удавалось разглядеть выгравированный на них знак. Тонкий черный шарф закрывал нижнюю половину лица, но не приглушал шелковистые переливы голоса. – Зачем же было доводить до такого… Отступитесь от своих прав на нее, отдайте астролябию, и нам не будет до вас никакого дела.