Пилигримы. Никто не знал, откуда они пришли или кем они были на
самом деле. Одни утверждали, что это группа выживших, воспитанных в
строгой дисциплине. Другие же, видели в них спасительный свет
надежды, в мире, который просыпается и засыпает под звуки
свирепствующих зомби.
- Тебе стоило бы поблагодарить меня. Ты сильнее других,
выносливее, - Слова Вальца, эхом отдавались в голове Эйдена
- К черту силу, от которой я постепенно схожу с ума.
Колебания в теле, жжение в венах… Очередной приступ заражения,
беспощадно ускорял разрушение организма. Взгляд Эйдена становился
всё более стеклянным, руки тряслись, словно преследуемые призрачным
кошмаром. Он пытался подавить это чувство, отчаянно боролся c
угрозой, которая разрывала его изнутри, пытаясь утащить его в мир
мертвых.
При свете тусклого фонарика, упавшего на грязный асфальт, вся
реальность начала растворяться в образах толпящихся мертвецов, их
крики и стоны, отражались в его беспокойном сознании пронзительным
ужасом.
Потянувшись к фонарику, его пальцы коснулись холодного металла.
Свет замигал, создавая угрожающие тени, мелькающие на стенах.
- Двигайся, двигайся, твою мать, ДВИГАЙСЯ!
Его тело было на пределе. Он пробирался сквозь гущу зомби,
обрывками теряя сознание. Заражение постепенно брало верх, его
голос менялся, искажаясь похожими на прыгунов криками. Сквозь
призрачные тени и смутные образы, Эйден увидел мерцание света в
конце своего пути. Это был его шанс, его единственная надежда.
- Вперед, вперед!
Сквозь дрожащие зубы он выдавил слова, призывающие его
оставшиеся силы не покидать его. Каждый вдох стал борьбой, каждый
шаг – мучительным усилием. Всё вокруг казалось туманным и
расплывчатым, словно он бежал по облакам ада, которые в любую
секунду могли развеяться, бросив его в глубокие пучины.
- Я должен добраться до этого света! – Твердил он себе, как
мантру.
Эйден усилил темп, чувствуя, как его сердце стучит где-то в
горле. Выбежав наружу, ослепительный свет дневного солнца пронзил
его глаза, заставив на мгновение замереть. Но он не смог
остановиться. Он бежал, бежал изо всех сил, пока всё вокруг не
стало белым, а затем, почти мгновенно, погрузилось во тьму.
* * *
- …. Эй.
- ….?
- Ау, пацан.
Туманная занавеса постепенно уступала место истощённому
сознанию, откликающемуся на звонкий женский голос. Пусть тот и
звучал достаточно отдалённо, но для Эйдена этот гул был
единственным, что в тот момент связывало его сознание с реальным
миром.
