Папа всегда говорил, что вещих снов не бывает. И обычно я ему
верил — как не поверить опытному специалисту.
Только вот сегодня сны явно решили воплотиться в жизнь во всей
своей безумной красе.
— Тащи его, тащи! — кричал мне в ухо Абрафо.
— Где вода? Почему не работает? — кричала то ли Александра, то
ли кто-то из девчонок в группе.
Я же, стиснув зубы, тащил бесчувственную тушу белобрысого Андрея
и не мог понять, где реальность, а где — воспоминания о сне.
Перед нами горела фабричная машина: массивные шестерёнки
поглотило пламя, отплёвывая в стороны сгустки плазмы, как
отхаркивает из себя комки крови больной раком лёгких. В моей голове
звучали слова «Машина Смерти Сошла С Ума», словно я был не на
работе, а в беспокойном сновидении.
Только в сегодняшнем сне пламя было разноцветным: оранжевым,
зелёным, синим и раскалённо-белым. Здесь же в цехе оно светилось
лишь привычным жёлто-оранжевым цветком.
А ведь день начинался даже хорошо: я выспался, встал вовремя.
Мамы как обычно уже не было, но я привык к этому. Отец снова пил
свою горькую бурду, по какой-то злой иронии называемой кофе. Он
осмотрел меня, положил руки на плечи, сжал пальцы. Открыл рот,
чтобы что-то сказать, но после молча обнял меня и пожелал удачи.
Несмотря ни на что, он знал, что она мне сегодня очень нужна.
Была.
Дело в том, что сегодня у нашей группы практикантов зачёт на
фабрике снов. Проверка всех тех реальных, а не школьных
теоретических, знаний, что мы получили за время стажировки. Мы
обходили цех, проверяли конвейерные линии, искали утечки, проверяли
контролеры и экраны. Впервые за практику нас пустили так близко и
одних. Раньше нам удавалось подходить лишь на пару метров — ждали,
пока машины привыкнут к нашему присутствию.
— Сновидец! Сновидец! Дементий, да очнись уже! — кричала
Александра и я повернулся к сокурснице, стоящей чуть в стороне. Её
мрачно-синие волосы выглядели как грозовая туча на фоне бледного
лица. — У тебя рукав горит!
Я невольно перевёл взгляд с пылающей машины на себя и понял, что
действительно: несколько маленьких язычков плясали на моём плече.
Только увидев их, я почувствовал, как же горячо и принялся хлопать
ладонями по одежде. Ладони тут же ответили болью: от жара и от
удара пиджаком. Лекс подскочила ближе одним ударом погасила
пламя.
