Возвращение в семь гусей не выглядело
триумфальным. Да и какие тут триумфы если на мостовой валяются тела
жителей, заколотые и забитые до смерти, а огонь пожирает дома один
за другим на многих улицах.
Это чувство хорошо было знакомо
ветерану, его сложно описать, но его знает каждый солдат. Ты вроде
как одержал победу и даже был рад этому, но на самом деле война
только начинается. Твоя маленькая победа ещё десять раз может стать
прахом, как и ты сам. Поэтому забудь о своих маленьких успехах,
стисни зубы и сражайся дальше, пока не падёшь ты или твои
враги.
- Ох и вшей на вас, молодой господин,
словно вы их на продажу разводите. – Сказала жена хозяина, когда
раздевала Эрика в бане.
- Там в тюрьме их куда больше. Они
выбрали меня своим королём и как хорошие подданные не желают
расставаться. – Пошутил Эрик.
- Вещи я ваши всё же сожгу, от греха
подальше. Нам тут нашествие паразитов не требуется. Новые я вам
принесу, не слишком достойные вашего положения, но лучшие что у нас
есть.
- Благодарю вас.
В семи гусях была баня, точнее её
подобие. Две больших бадьи и шесть бочек, которые работники каждый
день по нескольку раз заполняли водой. Конечно, три сотни человек в
таком месте искупать не получится, но хотя бы несколько десятков за
вечер можно. Большинство солдат по этой причине мылись раз в
три-четыре дня. Хотя были и такие кто не мылся, Федериго это мытьё
не очень жалует.
- Да нормально я пахну! – Ругался
южанин, однако его собственные солдаты уже тащили его в баню
насильно. – Чего вы взъелись. Отряд позорю? Я, между прочим, лучший
стрелок по эту сторону гор, как вы смеете говорить такое? Да я
знаменитость!
Однако Федериго затолкали в баню и
буквально заставили помыться. Теперь в одной большой бадье мылся
Эрик, а в другой Федериго. Они никогда раньше не разговаривали,
хотя и виделись, это была их возможность свести достойное военных
людей знакомство. Естественно, Эрик тут же начал хвалиться
подвигами, военными и постельными, а южанин решил не отставать и
нарассказывал таких баек что даже самый глупый не поверил бы.
Впрочем, оба от души посмеялись и это сильно успокоило нервы
обоим.
Карл в беседе не участвовал, он сидел
в бочке с водой и тёр мочалкой свои перепачканные кровью и грязью
руки. У него было достаточно пищи для размышлений, в частности он
обдумывал слова дворянина, что недавно донёс до него волю его
будущего сюзерена. Он выражался витиевато, сразу видно политика, но
суть бывалые солдаты улавливают всегда и сразу. Он хотел, чтобы
Карл решил проблему с городом.
