Только не рыжий, только не рыжий опять!
Продрав глаза, поднимаю голову над своей кроватью. Слава богу, одна. С
облегчением откидываюсь на подушки.
Уфф, давно я так не пила, в голове гудит, а свет из-за плохо прикрытых
штор бьёт прямо в мозг.
Съехав по шелковому белью на пол, осторожно передвигаюсь к санузлу в
моей спальне, по дороге от души почёсывая зад, локти, шею и спину. Опять
какой-то зуд, раздражение, хотя с волосатым, в голом виде похожим на лохматый коврик Аланом мы
расстались полгода назад, спасибо тебе, господи.
В ванной долго разглядываю, во что превратился не смытый на ночь
макияж. Тушь растеклась, помада размазалась вокруг рта как у похабного клоуна.
Волосы стоят дыбом, одна серьга на месте, другая куда-то пропала.
Что вчера было?
Мы собрались в баре с подругами, чтобы отметить снова холостую жизнь нашей
Снежной королевы, Машки Железновой. По дороге выяснилось, что развода ей подлец
муж не дал, поэтому триумфальное празднование превратилось в утешительную
попойку, в середине которой к нам присоединились три спортсмена-хоккеиста. Один
из них был рыжим!
Перед глазами встаёт картина из ночного клуба: я танцую, как обычно вертя
задом, а этот патлатый и
бородатый амбал нарывается на драку,
пытаясь отпихнуть от
меня остальных мужиков.
Машка бросила нас на полдороге, укатила с красавцем Лисом, в миру Никитой
Лисовским, который увивается за ней уже несколько месяцев. Дальше отвалилась
Светка, запавшая на канадца Дэна. Я упиралась до последнего, но меня утащил
Леший. То есть, Лёша. Тащил он меня в прямом смысле, перекинув через плечо, а я
игриво похлопывала его по заду.
Что дальше?
Прикасаюсь пальцами к припухшим губам. Приподнявшись на цыпочки, вижу, что
вся шея и плечи покрыты багровыми
пятнами. Засосы! Опускаю взгляд на своё тело. Везде засосы! Даже на голени!
Приподнимаю резинку трусов. Да что ж такое!
Прохожу в кухню, нажимаю на кнопку кофеварки и присаживаюсь на стул, поджав
под себя ногу. Ой, а что это у меня так тянут мышцы бедер, а? И горло
подозрительно саднит! Спохватившись, бегу назад в санузел, заныриваю в мусорку.
Ну, хотя бы предохранялись.
Притащив кружку с кофе в спальню, поплотнее задёргиваю шторы и валюсь в
постель, вслух застонав от досады.
Однажды на рынке цыганка нагадала моей матери, что я выйду замуж за рыжего,
который похитит меня и запрет под замок. В тот же вечер мама сбежала от отца,
бросив нас троих на него одного, так что, с предательством, враньём
и неверностью у меня теперь почему-то прочно ассоциируются мужики с огненными волосами.
