Трамвай, в котором едет Артур Чешка
Жевать еду зубами человек Артур Чешка привык с самых ранних лет. Было честью смотреть на то, как четко и дисциплинированно работает его рот. В тот день, в трамвае, этот мужчина прожевывал дыню.
Артур Чешка к тому моменту успел прожить двадцать восемь лет. Отличительной особенностью его внешности был выпуклый пупок. Преимущества такого строения тела Чешка оценил на пляжах Болгарии. Песок не застревал в пупке и не вызывал раздражений. Что частенько случалось с впуклопупочными людьми. Это позволяло Артуру чувствовать себя особенным. Мясо вокруг его пупка было упругим и жестким. Кубики пресса выпирали настолько основательно, что между ними появлялись глубокие впадины. Женщины с тонкими пальцами рисковали застрять в них. А обладательницы особенно хрупких костей, гладя пресс Артура, регулярно получали травмы. На голове мужчины имелись лишь две густые полосы коричневых волос над глазами. Несмотря на рост под два метра, Чешка не сутулился. Выпрямленное тело мужчины не оставляло смотрящим на него сомнений: у Артура было две груди.
В трамвае, слева от Чешки, была прилеплена жвачка. Еще свежая и сочащаяся, она издавала аромат нежной июньской клубники. Мужчине пришлось положить ногу на ногу, дабы не испачкаться. Свисающей левой стопой он ловко обхватил голень правой ноги для лучшего сцепления. От этого весьма быстро вспотели нижняя часть бедра и внутренняя сторона икры левой ноги. А также верхняя часть бедра и внутренняя сторона икры правой.
Закончив жевать, Артур вынул изо рта остатки дыни. Мужчина понял, что теперь его губы, щеки и подбородок стали липкими от сахара. Опасаясь муравьев, он решил обтереть лицо правой ладонью. У Артура были грубые, мозолистые руки. Как у мужчин, регулярно поднимающих гантели для соблазнения женщин. Артур Чешка протер шершавой ладонью переднюю часть головы. Теперь она стала слишком сухой. Артур решил облизать губы и прилегающие к ним зоны языком. Благо на последнем всегда имелось немного слюны. Загнутым к небу языком Леонид нежно, но основательно протер верхнюю губу. Чешка старался не порезаться о только-только пробивающиеся усики. Он слышал, как другие люди, облизывая щетинистое лицо (свое или чужое), ненароком вызывали раздражение кожи языка. Леонид гордился своей предусмотрительностью. Смазанные слюной губы умиротворенно блестели на солнце. В тот момент Артур еще не подозревал, что уже через шестнадцать секунд он поймёт: «Съесть дыню было гигантской ошибкой». Через шестнадцать секунд Чешка сказал себе: «Съесть дыню было гигантской ошибкой».
