© ООО ТД «Никея», 2018
© Святая Патриаршая Ставропигиальная Обитель Хрисопиги, г. Ханья, 2018
© Ἱερά Πατριαρχική καί Σταυροπηγιακή Μονή Χρυσοπηγῆς, 2001
Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви
ИС Р 17-712-0454
Перевод с греческого выполнен сестрами обители Хрисопиги (о. Крит, г. Ханья) с пятого издания книги «Γερόντισσα Θεοσέμνη», 2010.
Предисловие к русскому изданию
«Монах, отрекся ты от мира, отпущен на свободу, освободил тебя Христос; после этого не люби рабства суетному миру», – учил преподобный Ефрем Сирин. Парадокс: монашество есть отречение от мира, и одновременно перед монахом стоит задача предельно заботиться – молиться за мир. «Молиться за людей – это кровь проливать», – говорит старец Силуан Афонский.
Тут нет противоречия. Суть монашества – любовь к Богу, в противном случае оно ничего не стоит. Сам Господь Иисус Христос назвал заповедь о любви к ближнему подобной заповеди о любви к Богу. Как бы мы ни искали себя в одиночестве перед Господом или перед самими собой, как бы ни убегали от мира с его суетой и страстями, скорбями и прелестями – человечество едино и во Адаме падшем, и во Адаме Новом. «Всякий из нас перед всеми за все виноват», – но в уста того же героя Достоевского вложены слова: «Любите человека и во грехе его, ибо сие уж подобие божеской любви и есть верх любви на земле».
Любить мир, не любя рабства ему, – основная мысль этой книги. «Молитесь за мир. К миру принадлежим и мы», – призывает матушка Феосемни. Наши ближние ближе, чем кажутся. Христос объединяет нас, как объединяет воздух. Не нужно быть монахом, чтобы понять эту мысль. Даже более того: ее необходимо понять каждому, и, может быть, в первую очередь – как раз не монаху, живущему внутри своей общины, обособленному от социума в целом, а мирянину, которому надо постоянно учиться жить с другими. Любовь и единство во Христе – философская основа такого всемирного общежития.
Любовь – не просто слово. Проявлять милосердие, уважать ближнего, не всматриваться в его ошибки, искать даже в несправедливых обличениях пользу для себя, а не осуждение другого, прислушиваться к каждому человеку – это вещи очень понятные, осязаемые, видимые.
***
Монашество – странное явление. Для его понимания книг недостаточно. Зачем эти аскетические опыты с терпением и смирением там, где ни терпеть, ни смиряться не хочется, нелепые самоограничения в еде, образе жизни, внешнем виде? Немало споров ведется в наше время – не стало ли монашество ловушкой для душ, удобным способом для сильных манипулировать слабыми, требуя послушания, вымещая злобу на том, кто не может ответить?
