Потяжелевшей головой Богдан стукнулся об пол, выронил изо рта несколько бранных слов, но силы не покинули его и через мгновенье он поднялся на ноги, собрал с паркета и запихнул ругань обратно в рот – ещё пригодится. Алёна, продолжая стоять на карачках, смотрела на него молча, не шевелясь, застыв так, будто она предмет мебели. Богдан подошёл к ней, упёрся в неё руками и, мотая головой, чтобы утрясти рассыпавшиеся мысли, тупо уставился в стену. Не найдя в обоях ничего примечательного, он уселся на Алёну, закинул ногу на ногу и закурил. От едкого дыма Алёна чихнула, по её телу пробежала дрожь, но Богдан не заметил, что кушетка, на которой он сидит, под ним заёрзала.
– Ленк, ты где?– вопрошал он сквозь табачный дым.
– В п…де, – ответила ему тишина.
– Так я и думал, – сказал Богдан и выпустил кольцо дыма, которое тут же насадил на безымянный палец, после чего поднялся с кушетки, поправил после себя съехавшее голубое покрывало и вышел вон из комнаты.
«Уф-ф», – вздохнула Алёна, поднимаясь с колен и расправляя затёкшие руки и спину. К её ногам упала накинутая прежде на плечи голубая шаль. Где-то в конце коридора хлопнула дверь, и сквозняк ударился лбом в шаткие стёкла. Это ушёл Богдан.
– Дурррень, дурррень! – проскрипела ему в спину ржавая пружина подъездной двери.
Алёна между тем поправила причёску, подошла к столу и глянула на оставленную Богданом крупную купюру. Затем взяла её в руки, сложила самолётиком и, по-детски подскочив к окну, забралась на подоконник и пустила в открытую форточку. Долго и плавно пикируя, самолёт, подгоняемый попутным ветром, вскоре настиг Богдана и стукнулся острым носом в самое темечко. Богдан почувствовал укол, обернулся и увидел в окне третьего этажа фигуру Алёны, на которой не было ничего кроме широкой улыбки.
«Во дура», – злобно подумал он, развернул поднятую купюру и щелчком указательного пальца сбил с неё пару нулей.
«Во дурак», – ласково подумала Алёна и показала Богдану, что он дурак. Но тот уже успел отвернуться и удалялся всё дальше от дома, куда приходил каждый вторник и субботу, якобы по делам службы.
Алёна тем временем слезла с подоконника, заметив при этом, что кустик каланхоэ в ярком горшке совсем засох. Своими слезами она полила цветок и принялась готовиться к встрече очередного посетителя.
