Имя профессора Соловьева уже ручается, что в его учебнике не может быть тех недостатков, какие мы нашли в «Кратком изложении» г. Тимаева.[1] И действительно, события русской истории рассказаны у г. Соловьева ясно, правильно и последовательно; изложение отличается живостью и выразительностью. Следовательно, к книге г. Соловьева мы можем обратиться с другим вопросом, касающимся практического ее употребления; мы спросим: для кого назначается «Учебная книга» г. Соловьева? Для первоначального ли изучения русской истории, для гимназического ли курса или для облегчения студентов при повторении лекций профессора?
Первые строки и даже страницы первого выпуска заставили нас думать, что «Учебная книга» назначается автором для первоначального изучения русской истории. Вот начало первого выпуска:
Взглянем на карту России: вот, начиная от того места, где оканчиваются Уральские горы, до Каспийского моря находится большое, ровное степное пространство, как будто широкие ворота из Азии в Европу. На этом месте и на восток от него живут и теперь еще народы грубые, кочевые, охотники грабить, брать в плен соседей; но теперь этим народам час от часу становится труднее вести такую жизнь, потому что сильное государство Русское не допускает их разбойничать… и пр.
Способ выражения очевидно применяется к детскому понятию. Так идет несколько страниц с начала. Но раскроем книгу несколько дальше. Вот страница 49:
До нас дошли в целости и в отрывках летописи, написанные в Киеве, Новгороде, на Волыни, в Полоцке, в области Черниговской, в области Ростовской или Суздальской; влияние этих местностей отразилось в характере летописного рассказа: так, летописи южные, киевская и волынская, отличаются живостию, полнотою рассказа, в них описываются не только действия исторических лиц, но и приводятся речи их, отчего эти лица и являются людьми живыми. Новгородская летопись отличается краткостию и силою. Рассказ суздальского летописца сух, не имея силы новгородской речи, и вместе многоглаголив, без художественности речи южной.
Нет, это уж не для начинающих; это – для гимназистов высших классов. О характере летописей говорят уже тому, кто хорошо знает факты, в них содержащиеся. Это уже критическое изучение истории, которое у нас и в гимназиях-то чуть-чуть под силу ученикам, но к которому приучать их очень полезно. И в этом смысле нельзя не одобрить методы почтенного профессора, который, не ограничиваясь изложением фактов, отделяет в своем учебнике значительное место объяснению этих фактов посредством указания на внутреннее состояние страны в данный период времени. Без всякого сомнения, для всякого неглупого мальчика интереснее и полезнее будет знать, как жили, чему верили, что умели наши предки, – нежели заучивать бесчисленные имена князей и воевод да годы войн, миров, вступлений на престол великокняжеский и т. п. Подробности внутренней жизни народа, введенные в «Учебную книгу» г. Соловьева, дают ей большое значение и ставят ее решительно выше всех доселе бывших у нас учебников русской истории. Вместе с тем важен также и самый прагматизм изложения, принятого г. Соловьевым. У нас до сих пор думали большею частью, что строгая последовательность в показании
