В таверне было тепло и уютно. В камине весело потрескивали
покрасневшие от жара дрова, пахло мясом, тёплым вином, слегка
залежавшимся пивом, свежей зеленью, немытыми ногами и потными
мужскими телами. Не смотря на ранний час и отдалённость от
городских стен, в заведении было достаточно многолюдно и шумно. По
большей части здесь были небогатые торговцы, отдыхающие перед
следующим долгим переходом, пользуясь благами цивилизации. Были и
портовые бригадиры, дожидавшиеся подхода очередного корабля за
бутылочкой вина или кружкой светлого пшеничного, а городские
чиновники чинно обедали, справедливо понимая, что городские дела
без них никуда не денутся и они весьма близки к званию «пупа
земли». В целом всё было спокойно, да и пара «быков» тавернщика
одним видом своих овитых кожей дубин, успокаивали даже самые
горячие головы. Да и откуда взяться беспокойству? Купцы здесь чтобы
торговать, бригадиры управлять туповатыми чернорабочими, а
чиновники привыкли полагаться на силу закону или острые алебарды
городской стражи. Единственные два человека, способные вместе
разгромить таверну до щепок, сейчас беседовали, отложив оружие в
сторону.
Я сидел за столом, пялясь в кружку полную тёмного эля и изредка
посматривая на сидящего напротив Бояна. С этим суровым суром в
последний раз мы виделись в сражении при Двух Холмах, а теперь
пересеклись здесь – в Рюгленде. Как мы тут оказались? Вопрос
несложный. Чуть меньше года мы сбежали из Кронинбурга, уклоняясь от
сражения с королевскими войсками во главе с Кловисом Ландсьером.
Да, можно было бы принять бой, но тогда город точно стал бы для нас
одной большой могилой, а моя армия мне была всё ещё нужна. Есть ли
в такой смерти геройство? Сомневаюсь. Как нас выпустили оттуда? А
мы, собственно, никого и не спрашивали. Пришлось для того
освободить ранее взятых в плен наёмников и заставив тех без отдыха
ходить по стенам с факелами в обеих руках. Костров внутри крепости
было зажжено ещё больше, чтобы сделать вид того, что войско
осталось за её стенами. Последнего властителя города вместе с его
немногочисленной охраной, мы заперли в подземелье, понимая, что их
обязательно найдут и освободят, а потому греха лишнего на наши души
не падёт. После всех приготовлений мы выбрались из крепости по
подземному проходу, даже умудрившись забрать с собой пушки. Их
перенос через узкие туннели было ещё тем удовольствием, но отдавать
силу порохового оружия в руки долбанных Ладнсьеров было нельзя.
Припасов же пришлось брать собой по минимуму, а потому большая
часть пороха осталось в городе с длинным подожжённым фитилём,
рассчитанным на сутки тления.
