Туман стоял над долиной так, что стены, окружающие всё вокруг по
периметру, слегка виднелись сквозь густую прозрачную оболочку.
Сотни людей, растянувшись на несколько километров, ждали своей
участи. У каждого из них на ногах были кандалы, которые они с
трудом передвигали; у с самых буйных же, тех, кто недавно ещё
пытался бороться и не был согласен со своей судьбой, на шее висел
железный ошейник, стягивающий голову вниз. Кто-то из этих
несчастных ещё имел силы плакать, кто-то еле слышно похныкивал, но
большинство двигалось уже с пустым выражением лица. Толпа двигалась
к единственному заметному месту: к эшафоту, куда каждую минуту
заходило по 5 человек; и невозмутимый палач, чьё лицо лишь слегка
проглядывало из-под капюшона, двигал рычаг, тем самым пол из-под
ног этих пятерых проваливался, и им оставалось мучиться ещё пару
секунд перед тем, как они отправлялись в Царство Теней. По бокам от
этих несчастных стояли солдаты, которые выделялись от тёмных
аборигенов светлой кожей и густыми усами с бакенбардами. У каждого
из них были идеально чистые и выглаженные бело-синие костюмчики, а
сбоку у них блестела стальная прекрасно выточенная шпага, которой
они, справедливости ради, даже не пытались пользоваться. На случай,
если кто-нибудь из толпы местных попытался бы сделать шаг вправо
или влево, то он моментально получил бы пулю из небольшого, но зато
прекрасно помещающегося в карман пистолета. Выстрел, и бедняга уже
лежит, корчась на земле. Таких вот рисковых парней было не так уж
много, был правда один, который попытался вместе с ещё несколькими
арестантами наброситься на охранников, но как только план пришёл в
действие, с ним кинулись лишь 2 человека; остальные же в
нерешимости остались на месте, смотря друг на друга, и не зная, что
делать, бежать или оставаться на месте, но увидев, что произошло со
своими товарищами, продолжали путь в колонне, молясь всем богам, и
чему-то надеясь.
За всей этой ужасающей картиной с небольшого и довольно
незаметного шатра смотрел человек. Одет он был в такой же синий
кафтан, что и все воины, за одним исключением, весь его костюм был
сплошь в орденах, а на голове под белым париком блестела совершенно
новая треуголка. Это был он, создатель всего этого безумия, главный
палач, невозмутимый генерал-губернатор Трент.
