Кара
В глаза бьет внезапный поток света, а слух пронзает громкий голос сестры:
- Просыпайся, Кара mia. Новый день на дворе.
- Боже, - простонав, накидываю на свою голову одеяло, защищаясь от внешнего мира. - Если ты сейчас же не выключишь солнце и не убавишь громкость, я буду вынуждена уйти в подземелье.
- Не будь занудой, сестренка, - кровать рядом прогнулась и на мое плечо легла легкая и нежная рука Бьянки. - Отец сказал маме, что у нас к ужину будут гости. Мы должны пройтись по магазинам.
- Вот и иди, - пробурчала в ответ, не позволяя явить себя миру и крепче схватилась за укрытие. - Возьми с собой подруг, Нонну, или даже маму, а я, пожалуй, останусь тут.
Сестра быстро вскочила и громко прокричала:
- Кара Томмазини, ты сейчас же встанешь, оденешься и поедешь со мной в магазин.
Затем она стащила с меня одеяло, и я застонала. Мне придется это сделать, иначе она просто не отстанет.
- Почему ты никогда меня не слышишь? – приоткрыла один глаз и заметила пристальный и весьма печальный взгляд Бьянки, направленный на мое тело. – Верни, - резко проговорила и, схватив покрывало рядом с собой, прикрылась переполненная гневом.
- Tesoro… - я не дала ей договорить, потому что вскочила и ушла в свою ванную, закрывшись изнутри с криком: «Вон из моей комнаты». – Кара… - услышала напоследок ее всхлип, но уже не могла вернуться обратно, тем более в прежнем настроении.
Шрамы на теле начали зудеть и болеть. Словно фантомные боли, но в такие мгновения они были настоящими, и агония пожирала меня с головой.
Я не могла справиться с болью своего сердца, и никто не был в этом виноват. Однако в такие моменты я не видела грани, и сама становилась источником боли, как сейчас с Бьянкой. Она страдает из-за меня, и каждый раз мне стыдно, потому что я как неисправная игрушка.
Провожу в ванной по меньшей мере сорок минут, затем выйдя, перемещаюсь в гардеробную и одевшись спускаюсь к завтраку.
По пути встречаю прислугу и поздоровавшись иду дальше.
Наш дом огромен. На то, чтобы прийти в столовую, уходит пара минут. За столом все молчат. Отец сидит во главе и о чем-то размышляет, не замечая ничего и никого вокруг. Мама рядом, смотрит на меня, подняв глаза в немом осуждении за мое опоздание, а сестра все такая же поникшая ковыряет в тарелке.
