Читать Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде - Вильгельм Шульц

Túque adey, quem myx quae sínt habitúra deyrum

Cóncilia íncertúm est, urbísne invísere, Cáesar,

Térrarbmque velís curam ét te máximus yrbis

Áuctorém frugúm tempéstatúmque poténtem

Áccipiát, cingéns matérna témpora mýrto,

Án deus ímmensí veniás maris ác tua náutae.

Númina syla colánt, tibi sérviat última Thúle…

…………………………………………………

Dá facilém cursum átque audácibus ádnue cyeptis

Ígnarysque viáe mecúm miserátus agréstis

Íngredere ét votís jam núnc adsuésce vocári.[3]

Вергилий, «Георгики», I’ 24–30’ 40–42(Лат.)

Летом в этих широтах исключительно голубое небо. Яркое и светлое. Лишь изредка его затягивают низкие плотные облака, но лазурь просвечивает даже через них, а потому они кажутся серо-голубыми. Облачность никогда не набегает постепенно, она обрушивается сразу, как будто на котел нахлобучивается гигантская крышка. Летом это пустяки, летом, когда здесь царит почти круглосуточный день и редко штормит, такие фокусы, можно сказать, даже развлекают. Лед начинает менять цвета, и можно поспорить, что столько оттенков голубого, зеленого и белого нет нигде в мире. Ледники спускаются прямо в море. Иногда сверкающая толща, подмытая водой, крошится и с грохотом обрушивается в темные волны. Это потрясающее зрелище, если смотреть издалека. Издалека безопасно. Огромная глыба поднимает белый фонтан и плывет, покачиваясь, как спущенный на воду корабль, величественно и неторопливо. Верхняя часть айсберга, как известно, в 4–6 раз меньше его подводной части. И никогда точно не знаешь, в 4 или в 6! Вот настоящая головная боль для моряков, и особенно для подводников на перископной глубине! Да и глубже – тоже. Морской лед – не лучше – уже при + 2 море начинает «парить» и на спокойной воде образуются прозрачные кристаллы. Они растут, соединяются друг с другом, образуя сгустки в виде каши изо льда и снега – снежуру. Море покрывается ковром, который в зависимости от освещения становится то серо-стального, то свинцового цвета, напоминая застывшую графитовую смазку, в которую какой-то шутник добавил мела и тщательно перемешал. Пока за бортом около нуля – снежура не опасна, но по здешним меркам «0» Цельсия – это невиданная «жара». При -10 пространства спокойной воды затягиваются тонкой корочкой льда. Замерзание не всегда происходит равномерно, из этой «смазки» получаются странные ледяные диски с загнутыми вверх краями. Когда дует ветер и море волнуется, эти «блины» сбиваются в кучи, образуя так называемый «рыхлый лед». Если продолжает холодать, а это происходит обязательно, рыхлый лед смерзается, льдины увеличиваются, образуя сплошной лед. Если ветер усиливается, сплошной лед ломается, образуя огромные ледовые поля. Ходить под такой коркой – тяжелейшее испытание. Зенитный перископ постоянно поднят, чтобы высматривать подходящие для всплытия полыньи. А их может не быть на десятки километров.