Читать Фан-клуб колдовства (сборник) - Илона Волынская, Кирилл Кащеев

Они появились снова. Огромный, просто гигантский кот сидел на яблоне, и ветка гнулась под его тяжестью. Толстый, как палка, трехцветный хвост небрежно свисал, и лишь его кончик раздраженно и угрожающе подрагивал. А на улице, за редкими досками покосившегося забора, стоял пес. Высокий и поджарый, он пружинисто покачивался на слишком тонких и длинных ногах. Что-то отчетливо змеиное было в плавных движениях узкой, будто шило, морды. Ирка с ужасом поняла, что сдавленный рык, клокочущий в глубине собачьего горла, тоже напоминает шипение громадной змеи.

Ирка невольно шагнула назад. Пес, словно почуяв ее движение, медленно повернул голову. Совершенно белые, слепые мутные бельма вперились в Ирку, давя готовый сорваться крик. Умом девочка понимала, что пес слеп, не может видеть ее! Но при этом ясно чувствовала его взгляд – внимательный и недобрый. Белесая муть его глаз дрогнула, придвинулась. Ирка ощутила, как медленно и неотвратимо наползает на нее липкий и омерзительный туман, окутывает, тянет… Ирка бессильно увязает в его щупальцах, беспомощно погружается в слепую глубину собачьих глаз… Кончики пальцев слабо сжались на старой пыльной занавеске у входа, словно пытаясь удержаться. Но девочка уже не могла сопротивляться. Безвольно качнувшись, она шагнула навстречу псу…

Дикий, истошный, до невозможности противный кошачий мяв взвился над садом. Из-за соседнего забора, молотя крыльями и отчаянно каркая, метнулась испуганная ворона. Ирка дернулась, занесенная нога зацепилась за высокий порожек. Девчонка пошатнулась, миска с кормом словно выпрыгнула из рук. В громыхании и блеске старого таза и брызгах куриной болтушки Ирка вывалилась через порог и грохнулась на четвереньки. Коленки ткнулись в мокрую тряпку, ладошки и локти больно впечатались в цемент ступенек. Посудина, лихо перекувыркнувшись в воздухе, точнехонько наделась на Иркин выставленный тощий зад. Да так и осталась, зар-раза!

Мгновение Ирка стояла неподвижно, потом медленно-медленно повернула голову. Тихонько застонала от боли в ушибленных руках, а еще больше – от обиды.

– Таз на тазе, однако, – пробормотала она и резким движением отшвырнула миску. Та грохнула в кирпичную стену и наконец-то свалилась в траву, а из дома старческий голос заорал: