— Герцогиня жива! — раздался громкий голос почти у самого уха. Я
зажмурилась, пытаясь стерпеть боль в голове, но на втором вдохе
решила все-таки посмотреть, кто же кричал. Свет безжалостно ударил
в глаза, почти ослепил. Чья-то суховатая рука схватилась за мои
запястья. Над ухом опять забормотали голоса. Кто-то всхлипнул так
громко, что на него шикнули.
А потом я наконец-то сама смогла увидеть тех, кто находился
сейчас около... моей постели.
Я была в постели, а вокруг целая толпа наряженных людей. Женщины
и мужчины. Старики. Пара грозных воинов. И ни одного знакомого
лица. Во сне же обычно всегда есть хоть кто-то знакомый
подсознанию, но тут я не могла зацепиться ни за кого взглядом — все
чужие.
Внутри что-то стало разгораться. Прямо в груди. Медленно
раскидывать огненные щупальца, вплетаться в сердце. Оно билось
заполошно: то ли от страха, то ли от того, что я и правда умерла и
воскресла, но боли не было. Лишь этот мерный жар внутри, что рос и
рос, поглощая мое нутро горячей волной. Я почувствовала тепло на
кончиках пальцев и медленно сжала ими покрывало. Ткань была
невероятно мягкой, да и сама постель поистине представляла царское
ложе.
Откуда в моей голове такие ощущения? Я всю жизнь спала на
раскладном диване в своей небольшой студии. А потом делила комнату
в общежитии Норвуда с Криси, где стояли две обычные узкие
кровати.
Такие постели я наблюдала лишь в одном месте. В Букингемском
дворце.
Точно! Это сон! И я мне срочно надо проснуться, иначе я похоже
близка к тому, что просплю сегодняшнее вручение дипломов.
Миссис Хейд мне уже сообщила, пока неофициально, что меня
возьмет к себе семья графа Маунтбам. Так что мне всего лишь надо
проснуться.
— Ваша светлость! — охнула дама в красивом элегантном платье
насыщенного кобальтового цвета. — Мы... мы... — голос ее дрожал, и
я видела слезы, что потекли по ее щекам, — мы так перепугались, —
она громко всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Разойдитесь! — громко приказал вдруг вошедший старик в длинной
черной мантии и чинно подошел ко мне. Прошелся светлыми, словно
лед, глазами от макушки до пят и снова вернулся к моему лицу, будто
ища в нем отголоски ответов на свои немые вопросы.
— Оставьте нас одних, — приказал он, слегка развернувшись ко
всем присутствующим. — Немедленно.
Проворство, с какой все покинули большую комнату, было поистине
впечатляющим. Я следила за каждым, удивляясь тому, что мой мозг
смог создать столь яркое, уникальное разнообразие лиц и одежд.
Наверное, сказывалось то, что мы много времени проводили за
учебниками истории и часто посещали действующие резиденции
королевской семьи для изучения этикета.
