Звуки природы успокаивают. Шелест листвы и жужжание шмелей.
Местные шмели зеленоватые как сырная плесень и лохматые как котята,
да и в остальном мало напоминают шмелей, но вот жужжат очень
похоже. Снизу, из под толщи похожей на металл брони доносился едва
слышный гул и равномерные толчки. Сердцебиение. Это даже
умиротворяет, как музыка. Когда привыкнешь. Я лежал, обложившись
подушками. Надо мной навес из синего шелка, вокруг сундучки с
нужной для ночевки на открытом воздухе мелочевкой, снизу постелен
ковер. Если не присматриваться к деталям тонкой отделки окружающих
вещей кажется, что это что-то арабское. Но нет. На этой стороне
мироздания не было ничего человеческого. Кроме нескольких,
собственно, людей. Неизвестно как затянутых в бесформенный хаос и
пытающихся не сойти с ума сопротивляясь неизбежной энтропии своего
тела, разума и души. Таких как я.
Передо мной стоял низкий столик с изящным бронзовым сосудом на
крохотном очаге в центре стола и тарелочками вокруг. В тарелочках
были сладкие лакомства из теста и меда, в сосуде и в крохотном
стаканчике в моей руке — тягучий ароматный напиток. Шкатарский свах
— похоже на кофе, но сладкий, пряный и пьянит. Я рассуждал вслух,
любуясь видом и потягивая свах. У меня был слушатель. Последнее
время мне не хватало компании.
— В моем мире уже догадались о множестве миров. Называется
теория струн. Как я понял, это из-за того, что они не могут понять
как электрон находится одновременно во всех местах одновременно. А
потом подумали, да это же похоже на струну! Ты видел струны? Не
отвечай, это не важно. Важно что они догадались. Значит, уже очень
скоро ты увидишь тут человеческий спутник. Такой, с рожками.
Полетит и будет пищать. Знаешь, как пищат спутники?
И я начал пищать.
— Ты странный, — сказало дерево.
Я искренне удивился. Даже обернулся на него. С моего места
дерева почти не было видно. Только пышную крону из серебряных
резных листьев. Остальное скрывалось за густыми зарослями кустов,
цветов и деревьев поменьше. Пятно пышной растительности в середине
панциря. Да, я сказал панциря. Этот дендрарий находился на спине
гигантской черепахи величественно плывущей сквозь разноцветные
потоки междумирья. У говорящего дерева в центре дендрария на стволе
были складки коры напоминающее лицо. У местных шмелей тоже было
почти человеческая мордочка. И, после того, это я тут странный? Мне
стало обидно.
