Дорога стелилась под ноги грязной искромсанной лентой,
пропитанный пылью, кровью и запахами недавних пожаров. Смерть
тянулась к обочинам закопчёнными трубами сожжённых домов,
вывороченными из земли путевыми столбами, проломленными заборами,
обглоданными зверьём трупами и гниющим в канавах скарбом.
Две сотни ривийских батыров смерть не пугала. Они встречались с
ней не единожды, её вид, неприглядный и совершенно не героический,
был им привычен. Они несли её сами и сами же были готовы в любую
секунду принять её, раствориться в великом ничто, среди виноватых и
праведников, среди неприкаянных душ когда-то великих героев и
упивающихся страданиями, обречённых на вечные муки предателей.
К кому из них отнести себя, я не знал. Вероятно, как многие,
болтался где-то посередине. Ни туда, ни сюда. Мне не хотелось
бороться за жизнь, но умирать, как ни странно, я тоже не
жаждал.
Трое суток подряд меня просто везли, связанного, в телеге. Пару
раз в день совали в зубы что-то съестное, на остановках-привалах
водили оправиться в лес, а временами (вот как сейчас) выпихивали из
«брички» и заставляли плестись за ней на верёвке, словно собаку или
заводного коня, призванного в этот мир, чтобы не отдыхать, а
работать. Работать до самой смерти, пока окончательно не рухнешь
без сил или не попадёшь в котёл в виде жёсткого, но, в принципе,
съедобного мяса.
Все мои рунные артефакты пропали в арладарском дворце вместе с
курткой. Магию против меня никто из тилландцев не применял: ни
саиры, ни пери, ни даже возглавляющая всю эту катавасию
высокородная Астия. Как она затесалась в ряды чернокнижников да ещё
умудрилась занять настолько высокое положение, я не знал и узнать
не пытался. После всего случившегося это не имело никакого
значения.
Прежний мир рухнул. Две силы, что боролись друг с другом,
исчезли. Оставшиеся без хозяина территории превратились в арену
новой борьбы — всех со всеми. Её промежуточные результаты я воочию
наблюдал, проезжая в повозке мимо сгоревших деревень и развешанных
на деревьях жителей.
Кто это делал? Может быть, дезертиры из разгромленных корпусов
Империи. Может, разбойники и грабители, почуявшие, что воцарилась
анархия и ответки не будет. А возможно, и просто соседи, ещё вчера
ходившие в гости и желающие хозяевам добра и благополучия, а
сегодня решившие, что чужое добро гораздо лучше смотрится в
собственных сундуках, а его прежние обладателя хорошо выглядят
только в качестве трупов.
