Длинный питерский день 25 июня 2019
года перевалил уже за свою вторую половину, но стемнеет ещё нескоро
– чудесные белые ночи ещё продолжались, наполняя весь город
каким-то необыкновенным обаянием и загадочностью.
Закончив прогулку, невысокая
старушка с поразительной осанкой, как у бывшей балерины – плечи
расправлены, голова с седыми кудряшками, повязанная выцветшим от
времени платком, гордо поднята, и только одышка выдавала почтенный
возраст («слегка за восемьдесят», как она кокетливо отвечала на
нескромный вопрос о прожитых годах), с трудом поднималась по крутым
ступеням чёрной лестницы, отдыхая на каждой лестничной
площадке.
Жила она в большой коммуналке на
верхнем этаже старого доходного дома, построенного ещё до революции
на Большом проспекте Петербургской стороны (с 1914 года на волне
патриотизма переименованной в Петроградскую сторону). Лифта в доме
не было. Правда, в девяностые годы прошлого, двадцатого, века некий
«новый русский», которому приглянулась большое помещение в
престижном месте, планировал расселить его обитателей в отдельное
жильё на окраинах города, где-нибудь в районе Обухово или
Рыбацкого, и перестроить квартиру под себя. Он и обещал жителям
дома пристроить наружный лифт, правда, для нынешних хозяев
жилплощади это сооружение не представляло бы уже интереса. Сделка
сорвалась - одна из соседок, дряхлая старушка Зинаида
Пантелеймоновна, помнившая ещё революцию 1917 года, упёрлась:
- Никуда я не поеду, здесь родилась,
здесь блокаду пережила, здесь и умру.
Но, вопреки обещанию, умирать так и
не собиралась, и прожила ещё лет пятнадцать. А других инвесторов на
благое дело оборудования дома лифтом больше не появлялось…
На парадной лестнице, видимой через
окна во внутренней стене, имелись более пологие ступени, но вход в
квартиру через парадную дверь по каким-то причинам перекрыли (наша
героиня не поняла, когда ей объясняли, а переспросить
постеснялась). Поэтому в квартиру все заходили через кухню –
большое помещение с кучей шкафчиков, столиков, двумя газовыми
плитами, и с пристроенным в углу туалетом.
Старушка преодолела последний
лестничный пролёт и, достав из кармана плаща связку ключей, на
ощупь нашла нужный. Другой рукой, в которой она держала авоську с
парой буханок ржаного хлеба, нащупала замочную скважину. Со второй
попытки она открыла высокую тяжёлую дверь и вошла в кухню. Положила
авоську на ближайший кухонный стол и усталой походкой проследовала
в длинный коридор, заставленный мебелью, не поместившейся в
комнатах, холодильниками, полками с обувью, вешалками с одеждой.
Разулась, с трудом нагнувшись, поставила полусапожки системы
«прощай молодость» (зато тёплые и не скользят) на своё место,
обулась в растоптанные домашние тапочки и пошаркала в свою
комнатушку.
