Всхлипывая,
Нина собирала с пола жемчужины,
рассыпавшиеся из ожерелья. Одним рывком
Игнат разорвал его прямо на её шее.
Нина любила
это ожерелье. Один из первых дорогих
подарков, полученных от Игната. Ставший
своеобразным подтверждением, что перед
ней открылись двери в мир роскоши. Каждый
раз, надевая его, подолгу любовалась
собой в зеркале. И вот оно разлетелось
на части.
Как и её
чудесная жизнь.
Игнат ушёл
из их номера. Возможно, это её и спасло.
Ещё минута, и он бы её точно придушил. В
какой-то момент Нина даже перестала
сопротивляться — ей буквально стало
всё равно. Всё, за что она цеплялась —
деньги, подарки, путешествия, затуманенный
страстью взгляд Игната — всё утратило
смысл. Даже её собственная жизнь, которой
она не лишилась только потому, что он
отпустил её, оставив на шее яркие синяки.
Нина горько
рассмеялась, тут же сморщившись от боли.
В этом небольшом списке она поставила
Игната Богданова на предпоследнее
место, а свою жизнь и вовсе в самый конец.
Этого она
хотела?
Посмотрев
на горсть жемчужин, которые сжимала в
ладони, со всей силы бросила их в стену.
Сама себе напоминала попрошайку, и эта
мысль выводила из себя. Жалкая, какая
же она жалкая!
В большом
зеркале, в котором рассматривала себя
всего час назад, отражалась и широкая
кровать. Они с Игнатом часто снимали
этот номер, и провели на этой кровати
ни одну жаркую ночь. Сейчас постель тоже
была смята, но в этот раз не из-за
безудержной страсти. Нина обвела взглядом
номер — вокруг царил полный бедлам.
Ожерелье — не единственное, что
пострадало. В порыве ярости Игнат успел
перевернуть стул и опрокинуть вазу с
цветами.
Нина снова
посмотрела на собственное отражение в
зеркале. И, глядя себе в глаза, произнесла:
— Ты не
жертва, Нина. Не жертва. Ты всегда и всего
добиваешься сама. И с этим ты тоже
справишься.
Осторожно
коснулась синяков на шее. Разбитой
губы... Это не страсть. И не любовь. И как
бы она себя ни убеждала, ей будет тяжело
с этим справиться. Глубоко внутри сидел
звериный крик, который можно услышать
от существа, загнанного в угол.
С трудом взяв
себя в руки, присела на разворошённую
постель. И недавняя сцена вновь встала
перед глазами. Вот Игнат целовал её, а
вот его руки на её горле. Пара неосторожных
слов с её стороны, и Игнат из человека
превратился в ревущего дьявола. Даже
животным его сложно было назвать.
