– Итак, коллеги, начнем, – сказала я и обвела строгим взором
столпившихся в вестибюле студентов. – Меня зовут Ольга Николаевна.
И на сегодня я – ваша мама, папа, гид, надсмотрщик и, если
понадобится, инквизитор, имеющий индульгенцию на ваше сожжение в
том случае, если вы меня разозлите. К сожалению, ваш преподаватель
этим утром попал в аварию, поэтому вовремя прибыть на занятие не
сможет. И, раз уж вы решили выбрать престижную профессию
врачевателя, то, пока господин Усачов добирается до нас на
общественном транспорте, я покажу, как работает наше лечебное
учреждение. Только чур от меня не отставать, вперед не забегать и
руками ничего не трогать, пока не разрешу. Договорились?
Студенты медицинского университета, которых насчиталось целых
двенадцать штук, вразнобой закивали. Четыре паренька и восемь
девочек, которых этим утром к нам прислали на практику. Совсем еще
юные, симпатичные, такие смешные в белых халатиках, криво сидящих
шапочках и бахилах. И кто вообще придумал отправлять детей на
практику за две недели до Нового года?
Я еще раз глянула на будущих коллег. Убедилась, что они поняли
меня правильно, и двинулась прочь, оглашая коридор цокотом острых
каблучков. Студенты посеменили следом, с любопытством оглядываясь
по сторонам.
– По правую руку от вас находится приемное отделение, – на ходу
бросила я, кивнув в сторону закутка с одной-единственной дверью,
где виднелась табличка с надписью «приемный покой». – Сюда
прибегают, приходят, а иногда даже приползают больные, которые
считают… иногда по совершенно непонятным нам причинам… что им
необходима медицинская помощь.
– А почему на двери нарисованы череп и перекрещенные кости? –
боязливым шепотом спросила одна из девочек.
Я отняла от груди папку с историями болезни, которую еще полчаса
назад надо было занести в ординаторскую, но увы, на полпути меня
застал врасплох звонок шефа. А затем повернула ее так, чтобы дети
увидели тисненую эмблему в правом верхнем углу.
– Это – неофициальный знак нашего лечебного учреждения. Он
символизирует плачевные последствия несвоевременного обращения к
врачу и напоминает пациентам, что все они смертны.
– А цифра шестьсот шестьдесят шесть на документах тоже что-то
символизирует?
– Разумеется. Ровно шестьсот шестьдесят шесть лет назад госпожа
Беллатриса дер Яга, которую в те времена совершенно несправедливо
считали черной ведьмой, создала прототип лечебного учреждения,
которое сейчас носит название «Клиника святого Варфаломея». В этом
году мы как раз отпраздновали юбилей. Идемте дальше.
