Худенькая, небрежно одетая девчонка в потрепанных брюках
и рубахе навыпуск бежала по центральной улочке Делфиса. Тёплый
ветерок приморского городка трепал её по-мальчишески стриженные
волосы, а редкие прохожие кричали вслед обещания оборвать шустрому
мальчишке уши.
Я их не слушала – нужно успеть отнести монеты семье и
вернуться в мастерскую, а то с господина Грюнвера станется: или
запретит выходить на улицу на целую неделю, или задаст выучить
определитель магических трав, произрастающих в Дервенгаре, а это
очень далёкое королевство, в котором мне и побывать, может, не
придётся. А уж сколько причитаний будет – и подумать
страшно.
Валлери, ты никогда не слушаешь, что умные
гномы тебе говорят, – ворчал он. Вообще, господин Грюнвер –
полукровка-гном, добрый и успешный артефактор, мне очень повезло
попасть к нему в помощницы.
Я родилась в бедном приморском городке Делфисе, в
большой семье простых людей. Как у нас говорят – «не одарённых
магией». Отец рано умер, и мать, достаточно крепкая женщина,
возглавляла весь наш маленький род. Старший брат Сит недавно удачно
женился на соседской дочке, получил в приданое небольшой участок
земли и завёл там огород, с которого мы, в основном, и жили. Две
старшие сестры, Асила и Энни, всё ещё были на выданье, а выйти
замуж без хорошего приданого простой девушке почти
невозможно.
В один из удачных для нашей семьи дней мать взяла меня с
собой в лавку к господину Грунверу, куда направилась в надежде
продать ему дерево кинама, которое все почитали
магическим.
Это дерево выросло за нашим домом, и я часто сидела под
ним, делая из веточек простые безделушки. Иногда их покупали
туристы, считая забавными. В мои девять лет я уже многое умела, как
и все девочки, с раннего возраста привыкла трудиться по дому и
всячески помогать старшим.
В том же году Лия, жена брата, родила первенца, и мне
стало не до поделок. Как самую младшую в роду, меня не брали на
работы в огород, а оставляли нянчиться с малышом. В один из жарких
осенних дней я сидела под деревом, раскинувшим широкие ветви,
дававшие спасительную тень, и пыталась успокоить племянника.
Укачивать его долго на руках я не могла, тяжёлый слишком, а как
только пыталась положить в люльку, малыш сразу начинал истошно
кричать.
Сит дребезжащим от раздражения голосом стал орать на
меня:
