1. Пролог
Диана и Амрас...
– У меня острое чувство, что где-то я это видел. Причем, не один раз, уж поверьте мне. – У весело пылающего костра пахло просто неимоверно вкусной похлебкой, приправленной длинным переходом. Тар лениво помешивал ложкой кипящее варево, удовлетворенно облизываясь и напоминая сытого кота. – А у вас?
– Будешь возмущаться – и уважаемая грата[1] Мильва лишит тебя жалования! – Пробасил Лурс.
В дорогу он отправились буквально на следующий день после разрешения Магистра, снабдившего их всеми нужными бумагами и пропусками. Так что грата Мильва (в память о давней знакомой Берессе из Стигии!) и трое ее охранников пока без приключений одолели почти треть пути до Ардвейла, откуда во все точки Риганды можно было отплыть, несмотря на войны и национальность. Правда, возможно, им повезет это сделать много ближе, в Грабсе…
– Лишу-лишу… – Диана массировала руками ступни, сняв сапоги.
«Вместе с Аэроном, как и ожидалось!» – Она даже не удивилась, что Хранитель совсем не изъявил желания помогать ей в поисках Алекса. Сейчас она почти была в конце пути, и чувствовала, что вот-вот встретится с ним.
– У меня есть другие дела. – Он просто сверкнул глазами, пресекая даже не начавшийся спор. – Так что это твой путь, Избранная, и не говори, что я тебя не предупреждал. – После столь ехидного выпада зеленоглазый насмешник не преминул испариться. Правда, пообещав иногда приходить к ней во снах.
– А еще Шарру могу скормить! Когда домой вернемся!
– Этот-то точно съест и не облизнется! – Прожорливость ее питомца, уже начала входить среди воинов в поговорку. – Маленький горг[2]!
– Вам помочь, многоуважаемая грата? – Тар придвинулся ближе.
– Обойдешься! – Девушка фыркнула. – И почему это уважаемая грата путешествует без кареты или, в крайне случае, паланкина? Нужно было стребовать с Магистра что-то подобное.
– Вижу, ты основательно закрепилась там? – Мейн пытливо посмотрел в лицо Знающей[3].
– Намекаешь на то, чтобы я рассказала? – Та смерила его проницательным взглядом. – Тогда слушайте…
Остальные с интересом придвинулись к ней.
– После Стигии я еще недолго преподавала в Академии. – Она на миг осеклась, когда перед глазами вдруг возникла такая знакомая фигура аколита Брауна, с большим мешком зелий на плечах, чуть прихрамывающего на больную ногу и смотрящего на нее удивительно невозмутимыми серыми глазами. Будто тогда уже знающего, что скоро в их жизнях все полностью изменится. Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
