Читать С неба – в бой. Десантники Великой Отечественной - Степан Выскубов, Иван Старчак

Утром 21 июня 1941 года, испытывая новый парашют, я повредил ногу. Может быть, потому, что это было как раз накануне войны, отчетливо, до мелочей, помню обстоятельства, при которых это случилось.

Я совершал прыжок с самолета, идущего на большой скорости. В тот момент, когда перегрузка при полном раскрытии купола стала максимальной, одна пара круговых лямок не выдержала и оборвалась. Каким-то чудом я ухватился сначала одной, а потом другой рукой за раскачивающиеся в воздухе концы. Раскрыть запасной парашют не удалось.

Приземляясь, я сильно ушибся, и меня отвезли в Минск, в окружной госпиталь.

Мне казалось, что я смог бы вылечиться в амбулаторных условиях, но медики были иного мнения.

– Ну-ка пройдитесь, – предложил врач, устав спорить.

Я сделал несколько шагов и чуть было не упал.

– Ну вот, видите, товарищ капитан!..

Было досадно, что расстроились все мои планы на предстоящий выходной. Воскресенье обещало быть очень интересным. Днем я собирался пойти на митинг, посвященный открытию искусственного озера, в сооружении которого участвовали и авиаторы, а вечером – в Дом Красной армии, где должен был состояться спектакль Московского художественного академического театра.

Смеркалось, когда в палату вошел мой начальник по службе в штабе ВВС Западного особого военного округа полковник С.А. Худяков. Он тоже оказался в числе больных: у него определили острый плеврит. Худяков, черноглазый, смуглый, щелкнув выключателем, спросил:

– Зачем сумерничать, капитан?

Он присел на край койки и стал расспрашивать, при каких обстоятельствах со мной случилась беда.

– Как же это ты оплошал?

Я пошутил:

– Тысячный прыжок, видно, всегда несчастливый.

Действительно, мне выпала честь первому перешагнуть тысячный рубеж. Это было как раз в злополучный для меня субботний день, 21 июня 1941 года.

Посетовав на то, что нам не удастся побывать на спектакле Художественного театра, мы как-то незаметно для себя перешли к служебным темам, стали говорить о предстоящих больших летних учениях. В ходе их предполагалось проверить в условиях, приближенных к боевым, новую технику.

В раскрытые окна вместе со свежим ветерком влетали звуки вальса, доносившиеся из городского парка. Они вплетались в нашу беседу.

Но вот Худяков замолчал, ушел в себя. Стал думать о своем и я. В том самом парке, откуда льется музыка, я бродил по дорожкам вместе с Наташей, там мы сказали друг другу заветные слова…