— Штрафной, Ковалева! — крикнул тренер. — Так держать,
Маргарита!
Фехтовальщица, которую назвали по фамилии, рассерженно цокнула
языком, и выпады её стали ожесточённее. Соперница, однако,
посмеивалась и не боялась вести с той диалог:
— Осторожней, Викуля, с такими темпами ты быстро устанешь и
проиграешь.
Маргарита уклонилась от кончика рапиры, при этом корпус её не
дрогнул ни на миг, а заведенная за спину левая рука, продолжала
твёрдо подпирать поясницу.
— Укол! — воскликнула Маргарита, застав Ковалёву врасплох. Это
уже второй. Ещё один, и тебе конец!
— Молодчина, Марго! — присвистывали девушки и юноши. Все они,
также как и участницы спарринга, были в фехтовальной экипировке.
Приспустив сетчатые маски, они считали секунды до конца
поединка.
Тренер — он же судья — шикнул на учеников и сделал
недвусмысленное замечание:
— Девочки, во время боя нельзя разговаривать! Какими бы вы
талантливыми не были, а хамства на областной игре не потерпят.
Ковалёва задохнулась в обиде:
— Тренер! Это она первая…
— Вот тебе! — Рапира кольнула Ковалёву в бок, и девушка
остолбенела, будто бы остриё и в самом деле пронзило её
насквозь.
Болельщики завопили от восторга и принялись прыгать вокруг
победительницы.
— Ура, нашей непобедимой Марго!
— Да здравствует, Фролова Рита!
Маргарита, смеясь, сняла маску. Щеки её пылали, волосы прилипли
ко лбу. Вся в мыле и, возможно, даже смешная в своей объемной
экипировке, с растрепанным пучком на затылке, — она сияла изнутри.
Синие глаза разили энергией, силой, смелостью! Девушка расчесала
пальцами чёлку и торжественно рассекла рапирой воздух:
— Первое правило победителя — сосредоточься на сопернике.
Освободи своё сознание от предрассудков, будь уверена в том, что
делаешь, и ни в коем случае не слушай никого и ничего, кроме своего
сердца.
— Даже своего тренера? — Тренер прошёл сквозь толпу молодёжи и
саркастично улыбнулся Маргарите.
— Виктор Михайлович! — наконец вышла из оцепенения Ковалёва. —
Давайте… давайте ещё раунд! Я не… я не проиграю! Сами же сказали,
Маргарита болтала!
— Вы обе болтали.
Ковалёва едва не переломила рапиру на пополам.
Маску она не спускала, потому что знала, что её гневное лицо
никому не придётся по нраву. Ковалёва Виктория была сильнейшей в
своей группе и думала, что одолеет любого.
И Бог бы с ними, с областными соревнованиями, если бы не тот
уничижающий факт, что сегодня на позор Ковалёвой смотрели её
товарищи. Те, кого она считала друзьями, в голос болели за
незнакомую девчонку, а не за неё.
