Лихорадочно роясь добрые минут десять в куче одежды, Люба уже начинала паниковать.
На часах — половина восьмого свежего сентябрьского утра, и минутная стрелка продолжала предательски скользить вперёд. Через полчаса — звонок на первый урок. Биологии, вроде. Это один из тех уроков, на котором одноклассники садятся куда желают и с кем хотят. Если она опоздает, её парта будет безвозвратно занята и тогда придётся искать свободное место, прося разрешения на соседство, или, что смерти подобно, переться на галёрку.
Если она сию же минуту не выйдет из дома, то рискует опоздать и уже с началом уроков испортить себе день.
Если Люба прибежит к кабинету биологии после учителя, то тогда ей придётся стоять у входа, глупо моргая, и виновато стучать в дверь. Несмело, под прицельным вниманием всего класса (сто процентов из ста все уставятся на неё, насмешливо скалясь) извиняться и проситься внутрь. А Любе этого очень не хочется — и для этого есть весьма веские причины.
Из-под железной кровати, на прутьях которой давно облезла краска, Люба извлекла мятый, завязанный бечевой пакет, спрятавшийся среди кучи плетёных, тканевых и целлофановых кульков и сумок, покрытых жирным слоем пыли. Вздохнув, девочка вывалила содержимое пакета на мятую после ночи пуховую перину. На скомканный несвежий пододеяльник ворохом из пакета выползли кишки ношеных капроновых колготок. Теперь главное — найти те самые. Люба рылась, надеясь на удачу, но паника от страха опоздать начала постепенно накрывать её волной и замораживать движения.
Проверялись одни колготки, другие, третьи. На этих — крупная, с обрывками ниток, дырка на коленке, эти со стрелкой, спускающейся ручейком вниз, к самым пяткам, эти тоже в побегах рваных стрелок, которые заметит даже слепой.
Вот! Нашла что надо! Заштопано только на правой ноге, у самого паха, но это не страшно, под юбкой не видно; на пальцах дырок нет, и это круто. Сегодня физкультура: с дырками на стопах в раздевалке лучше не позориться. Хотя ещё было б лучше, если б физрук заболел. Но это вряд ли. Бородатый громила здоров как конь.
***
— Сколько?..
— Без пяти.
Ответив на вопрос Рашель, Дарья засунула сотовый в карман ветровки, висевшей на спинке стула, и снова повернулась к сидевшему позади неё Тимону.
