Пепел,
прах, разруха. Мир погибал, а я смеялся. Лежал на земле и
натурально ржал. Хохотал, как идиот, наблюдая прекрасную картину
того, как горящие корабли сыпались с неба пылающими кометами.
Огненный дождь из обломков сыпался на планету. Ну разве это не
прекрасная эпитафия?
Да даже
отрубленная левая рука не особо мешала мне наслаждаться этим
зрелищем. И торчащий из груди клинок. Почему? Да всё очень
просто.
Не каждый
день получается провернуть подобное. Нет, ну правда! Обман
тысячелетия, не иначе! Ну, кому в здравом уме придёт в голову лично
пожертвовать собственной душой ради того, создать смертельную
ловушку?! Казалось бы… но, срабатывало и раньше, сработало и
сейчас.
Теперь
вся эта сволочь оказалась безнадёжно заперта в карманном измерении.
Навсегда. На веки, мать их, вечные!
Потому,
что мир не мой. Так, пустая планета, чёрт пойми где. А теперь и её
не стало. Пропала в Изнанке вселенной, навсегда запертая в ловушке
замкнутого реальности.
— Слушай,
а хорошо у вас вышло! Признаюсь, даже не ожидал, что ваша безумная
идея сработает.
Я чуть
повернул голову. Сбоку на разломанной колонне из чёрного мрамора
сидел щеголеватый франт в чёрном костюме тройке только без пиджака.
Рукава белоснежной сорочки закатаны до локтей, а чёрный, как смоль
галстук слегка ослаблен.
В
небольших чёрных кругляшах его очков отражался прекрасный сердцу
пейзаж горящих пожарищ и тянущихся к небу столбов чёрного
маслянистого дыма.
— Чего
тебе, Дауд?
Заметив
мой взгляд, он тонко улыбнулся. У этого мерзавца имелось ещё около
тысячи имён, но использовал я то, которое знал лучше всего. Да и
остальные произносить могло быть тупо опасно.
— Нет,
Кейн, — он криво усмехнулся, — правда хорошо. Признаюсь, смотреть
на то, как весь ваш Корпус отдаёт свои души моей сестрёнке было
одно удовольствие…
В ответ я
рассмеялся. Такой ерундой меня не обманешь. Особенно после того,
как я лично обдурил его досточтимую сестру.
—
Перебьётесь. Они все пойдут на заслуженное перерождение. Сделка
есть сделка. Вы её не нарушите.
— О, да!
Я знаю о твоём договоре с ней.
— Тогда
ты знаешь, что тебе тут ловить нечего, — улыбнулся через боль.
Прямо чувствую, что осталось мне совсем немного. — Ни тебе, ни ей
ничего не достанется.
— Кроме
тебя, — вновь улыбнулся он.
— Кроме
меня, — не удержался я от ответной улыбки.
