Читать Дерись! - Татьяна Кокусева

Брат Сашка стоит в углу, а я сижу под письменным столом и завидую. В угол он уже не очень помещается, вырос. Сашке двенадцать лет, у него крепкие плечи хоккейного вратаря, тонкий давний шрам от шайбы на переносице и свежие следы драки – разбита губа, на скуле ссадина и синяк. За драку он и отправлен в угол. Мама, конечно, распекала. Сколько можно, ей за него стыдно, а ему всё равно, не ребенок, а какой-то уголовник, скоро его поставят на учет в милицию, ну, всё как обычно. Раньше Сашка пользовался версией благородной драки. Например, врал, что кто-то оскорбил маму или обидел меня. Я ведь младше на два года, меня нужно защищать. Мама мазала его ссадины желтым кремом, жалела и называла нашим телохранителем. Даже сказала как-то, что однажды папа узнает, какой у него молодец-сын, и, может, вернется домой. Но как-то вдруг выяснилось, что Сашка дрался не за правду, а просто так, из любви к процессу. Маме тогда здорово влетело на школьном собрании от других родителей. Теперь Шурик у нас не герой, а бандит, который позорит мать. Но нет, не у нас, а только у мамы. Для меня же брат – объект обожания и мучительной зависти. Дело в том, что я тоже хочу драться.

Мама сказала как-то, что раз отец ушел, Сашка будет в семье главным. За этот год без отца мы сильно изменились. Папа всегда всё решал, а мы просто ехали пассажирами в этом поезде, который вел он. Теперь поезд едет кое-как. Мама растеряна и много плачет. Сашка злится на нее, на меня, уходит сразу после школы гулять и возвращается поздно. Нам больно, наше семейное королевство распалось. Мы еще не знали, что папа от нас уходит, но дома стало вдруг тихо, как будто выключили звук или даже обложили всё ватой. Как будто нырнул, сидишь на дне, а мимо плывут вещи и люди, медленно и осторожно, стараясь не сталкиваться друг с другом. В тот вечер у входа стояли два чемодана. Папа метался. Он ходил по квартире, делая вид, что ему что-то нужно, но ему нужно было, чтобы мама что-нибудь сказала. А она молчала. Тогда он зашел на кухню и сказал – ты можешь меня ударить. Мы слышали из комнаты, он так и сказал. Но мама молчала в ответ.