Немного статичной реальности,
учитывая обстоятельства, не повредит. Сипаи замерли, командование
задумалось – резкие звуки, предшествующие возможной схватке, пошли
на убыль и стал слышен невнятный бубнеж, что сквозил меж бетонных
стен. Где-то кто-то жил мирной, пусть и невзрачной жизнью.
А субедар Волш нехорошо скреб рукой
по набедренной кобуре – подозреваю, на чистом автопилоте дурного
характера. Ну так пора, сука, включить мозги.
Я еще разок улыбнулся - мило и
обещающе. Вводные розданы, данные получены – пора сложить
уравнение, служивые, и выдать результат. Думайте, черти, хмурьтесь,
пучьте глазенки в строевом давлении. Ничего нового под небесами –
те же смертельные игры с выцветшей картинкой, что отпечаталась в
памяти черным и красным.
Пришлось чутка мотнуть головой,
смазывая статику. К херам видения - работаем здесь и сейчас.
Движение позволило Волшу справиться с удивлением, и он повторил
незамысловатый вопрос:
-Ты охерел? – А пальцы уже
расстегнули кобуру. В серых глазах заледенело намерение. Да,
товарищ не любит словесное, предпочитая действие. Теперь понятно, в
кого пошел сынок. Яблоко от яблони и все такое. Ну вы
понимаете.
Игнорируя вопрос, я бегло мазнул
взглядом по смене. Бойцы замерли, но покорности в образе нет – лица
сосредоточены, готовность обозначена. Хотя понимают, что любая
активность закончится секунд через пять -когда бдительные
штурмовики разрядят шмалабои, а затем отшлифуют тушки ковшами
гипертрофированных топоров. Смотрю и в душе разливается тепло – моя
команда, мои люди. Держатся достойно, слабины не дают. А на Крысу
вообще больно смотреть - лежит и на одной ноте мерзко шипит в лицо
пленительницы, отчего дамочка ощутимо нервничает, тиская нож. А
ведь вроде выучка, все дела.
-Оглох? – перешел на лязг субедар
Волш. Не привык дедок к оппозиции, а скорее та оппозиция
заканчивалась раньше осмысленных аргументов - под выплеск мозговой
серости из простреленной головенки.
Я медленно поднялся, сопровождаемый
не дрогнувшими прицелами. Чет у легиона не складывается нужная
картинка. Мнутся ребятки, без поджопника не заводятся.
-Осади, старый, - проскрежетал я
голосом, вкладывая нужный обертон давления. Инструктор, который
решил, что мои речевые навыки достойны прокачки, в свое время
коротким рыком мог заставить обосраться прожженного наймита, чем,
мир инструкторскому праху, и пользовался с завидным постоянством.
Пока наймиты не заслали ответочку. Но то история, да.
