Странный щелчок заставил меня очнуться ото сна, вынырнуть из пучин кошмаров, наполнивших мою душу смертельной паникой, чтобы тут же заледенеть от ужаса наяву. Во мраке ночи, разгоняемой слабым светом ночника, я видела фигуру того, кого когда-то полюбила, а затем жестоко предала, растоптав всё, что было для него свято. Я могла сколько угодно говорить, что не хотела этого, что мне не оставили выбора, но вряд ли он нуждался в моих оправданиях. И вот теперь он пришёл за мной. Пришёл, чтобы отплатить мне, чтобы свершить возмездие. Громко сглотнув слюну, я, не отрываясь, смотрела на направленный на меня пистолет, дуло которого находилось в каком-то метре от моего лба. Звук, пробудивший меня от забытья, оказался щелчком взводимого курка. Я слишком хорошо его знала, как и то, что мужчина, стоящий сейчас передо мной, не промахивается.
Когда я видела его в последний раз, он истекал кровью, получив в грудь предательскую пулю, и вот, теперь он здесь. Наверно, мне стоило упасть перед ним на колени и молить о пощаде, но язык словно примёрз к нёбу, и всё, что я могла делать, это открывать и закрывать рот в беззвучном крике. Это конец. Это определённо конец. Даже темнота не могла скрыть от меня презрение и ненависть, горящие в его взоре. Он так долго не приходил, что я уже поверила в то, что могу спокойно жить. И вот, настал час расплаты.
— Где твой брат? — спросил он.
— Я... — дыхание перехватило, и я была не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Я...
— Где. Твой. Брат? — чётко, выделяя интонацией каждое слово, повторил он. — Отвечай!
— Не... не знаю.
Я облизнула пересохшие губы, не отрывая взгляда от пистолета в его руке. Я правда не знала, где мой брат. Он бросил меня в этой дыре, а сам исчез. Мне пришлось самой бороться за своё выживание.
— Тогда назови мне хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо сейчас? — спросил он, доставая из кармана непонятную штуку и навинчивая её на ствол пистолета.
«Глушитель», — с животным страхом осознала я.
Судорожно, словно в последний раз, я глотнула ртом воздух и застыла. Мышцы будто разом парализовало, я не могла пошевелитьс. Во рту почувствовался металлический привкус крови от прокушенного языка.
— Не делай этого, — еле слышно пролепетала я. — Пож... пожалуйста...
— Ну же, Марина, назови всего одну причину, и я оставлю тебя жить, — ухмыльнулся этот дьявол, вновь направляя на меня ствол.
