Секс и ничего личного
Яна Ясная
Глава 1
— Ты можешь расплатиться со мной за работу сексом. Деньги я не
возьму.
Вивьен гросс Теккер, крепкий и плечистый, с по-хорошему
грубоватыми чертами лица, уверенный в себе, в той мере когда это
будит зависть и уже слегка подбешивает, но еще не вызывает желания
поправить самооценку лопатой, смотрел на меня широко распахнутыми
глазами. Карими, с ресницами-опахалами, каким я, к слову, могла
только позавидовать. Опешил мальчик. К таким предложениям жизнь его
не готовила.
Мне, с одной стороны, было весело: приятно же посмотреть, как
нахально-самоуверенный обаятельный самец из числа хозяев жизни
теряется и не находит слов.
С другой же стороны, я испытывала злорадство пополам с моральным
удовлетворением: ничего, мужчинам полезно, пусть почувствует на
своей шкуре, каково это, когда нежная барышня, которой грязно
домогаются — это ты!
И поверх всего этого металась паника-паника-паника: я что, все
же решилась? Я что, это делаю?!
Моя проблема была в том, что Вивьен гросс Теккер был хорош. Он
хорошо выглядел, хорошо двигался и хорошо пах. И меня подбивало
проверить, где еще он хорош. И в чем.
Ладно, если обойтись без эвфемизмов — то мне просто хотелось
мужика. Аж внутри все переворачивалось, настолько хотелось. Не
какого попало, а вот такого: чтобы полностью в моем вкусе, рослый,
тяжелый, с умными глазами и умопомрачительным запахом незнакомого
парфюма. До беспокойных снов с его смутным участием и до еканья в
животе просто от того, как он щурится при разговорах.
Удерживать ровное, светски-деловое выражение лица в свете всего
этого было непросто.
Три дня назад он пришел ко мне и заказал исследовательскую
работу. И тогда меня будто что-то (подозреваю, это был недотр…
либидо) под руку толкнуло. Я не назвала ему цену, бросила
прохладно-отстраненно: “Разберемся”.
Вивьен гросс Теккер, мальчик из состоятельной семьи, примерно
знакомый с расценками заучек вроде меня, выполняющих студенческие
задания для лоботрясов вроде него, ничего не заподозрил.
За что теперь и расплачивался, явившись за готовой работой.
Он молчал.
Я веселилась.
И испытывала злорадство.
И панику-панику-панику!
Сердце колотилось, пульс бился в кончиках пальцев, и вообще, для
хладнокровной стервищи, репутацию которой я выпестовала себе к
третьему курсу академии, я была позорно близка к тому, чтобы
сдаться и пойти на попятный.
