Наконец-то я добралась до него! О, как же он был сейчас
беззащитен! По мне растекалось такое желание убить, что это возбуждало каждую
мою клеточку тела…
А он совсем меня не боится. Смотрит прямо и даже не думает
вырываться из верёвок, которые крепко его удерживают. Я самолично его
связывала, пока он был без сознания. Любовно опутывала его руки и закрепляла
узлами, которые невозможно развязать. А его рот я без жалости заткнула и для
убедительности тоже завязала, чтобы он не смог выплюнуть кляп. Я была зла на
него. Я была в гневе!
И какое же это было прекрасное зрелище – видеть его без
сознания! Я могла бы сделать с ним тогда всё что угодно! Но нет… Когда я буду
лишать его жизни, он должен всё видеть. Всё чувствовать. И знать, что лишу его
жизни – именно я! Я здесь – злодейка! Так было и будет всегда.
И как прекрасна будет его смерть!
Я столько раз представляла, как буду мстить ему, как буду
издеваться в ответ на то, что он совершил!
Я! Я была свободной и не зависимой ни от кого женщиной! А
он! Он! Ему нет прощения! Его ждёт только одно… Его конец неизбежен… И даже
если он бы умолял меня, а мужчина не будет этого делать – потому что слишком
горд, то я всё равно бы не сжалилась.
И я подошла к нему… О, это безупречное загорелое тело
манило. Хотелось впиться в него ногтями и растерзать. Хотелось зубами вцепиться
в его шею и пить его кровь. Хотелось языком пройтись от груди до самого паха по
вспотевшей, солоноватой коже… О, как же хотелось заставить его мучиться…
Я буду измываться над ним долго. Его никто не найдёт. Его
крики никто не услышит. Я сделала всё, чтобы наши следы никто не обнаружил.
Он полностью в моей власти…
И как это было прекрасно лицезреть… У меня даже пальцы подрагивали
от нетерпения, и сердце стучало так громко, что я это слышала.
– О, Фредерик… Я так долго этого ждала! – наконец я
произнесла слова вслух, негромко, но он услышал. – Я так долго к этому
готовилась…
Он не мог мне ответить. Его рот был крепко завязан. Но глаза
полыхали гневом или чем-то таким, что я не могла разобрать. Но он не пытался
освободить руки, связанные за спиной, и не пытался даже промычать возражения.
– О, Фредерик… Твоя борьба была такой яростной, что тебя
нужно отмыть, дорогой мой… – сказала я и стала приготавливать всё, что принесла
сюда заранее. Мыльные принадлежности были тщательно отобраны и положены сейчас
на край естественной природной купальни.
