1. 1
– Виктория! – на всю округу заорал колдун, явно пытаясь испепелить меня взглядом на расстоянии нескольких метров.
– Что-то случилось, Серёженька? – невинно протянула я, осматривая его изрядно потрёпанный костюм. – Выглядишь, прямо скажу, не очень.
Начищенные до блеска ботинки сейчас ничем не отличались от видавших виды кирзовых сапог; на идеально подобранном чёрном брючном костюме и тут, и там, виднелись рваные дыры… бывшая ещё полчаса назад белой рубашка по цвету теперь напоминала землю, по которой катался Сергей, отбивая удары оборотня.
Ещё и галстук где-то потерял. Жалко. Симпатичный был, на мой скромный вкус.
– Ты… – начал было он обвинительную речь, но был перебит рёвом не собирающегося сдавать свои позиции оборотня.
– Сзади, Серёженька, – услужливо кивнула я головой, подсказывая о приближении псинки.
По колдуну было видно, что сказать он мне хочет многое, но время… Времени у него на это не было совсем.
– Видишь, Колясик, как неосмотрительно со стороны Серёженьки было тыкать ксивой в нос юному оборотню? Они такие вспыльчивые в этом возрасте, – обратилась я к наблюдающему из-за моей спины за происходящим коту.
– Ты сама его спровоцировала, ведьма, – хихикнул кот, внимательно следя за тем, как оборотень повалил Серёженьку на землю. – Как бы не прибил он его…
– Да что ему будет, – отмахнулась я, сдерживая вздох облегчения, когда Сергей отшвырнул оборотня и призвал цепи, надёжно связывая скулящего пса. – Видишь?
– Вижу, – кивнул кошак, отворачиваясь и делая вид, что и не думал переживать за колдуна.
Бес. Что с него взять? Они все циничные до безумия и ничего, кроме личной выгоды в окружающих не видят. Странно, что мой хоть вид делает, что ему не всё равно. Или я как-то пагубно на него влияю… всё же, связь между нами серьёзная за столько лет образовалась.
А у меня сердце, хоть и не должно, а тоже иногда…
– Виктория! – осмотрев начинающего принимать человеческий вид оборотня, Серёжа медленно выпрямился, неспешно ко мне приближаясь.
Хорош.
Очень хорош.
Даже в таком потасканном виде Сергей был чертовски хорош.
Его смазливую мордашку не испортила даже ссадина на скуле. Да и клубившаяся во взгляде злость придавала определённый шарм. Была бы я чуть более поэтична, то описала бы это как: «Его серые глаза приняли отблеск стали…», или как там сейчас модно, в современных романах?
