ПРОЛОГ
Лютый январь девятнадцатого года надолго запомнился Екатеринославу. В первые дни город сотрясался от пушечной пальбы, дрожал от ружейных выстрелов, свиста сабель и конского топота, что знаменовали налет степной разбойничьей вольницы - войска батьки Махно; мирные обыватели тревожно спали ночами, днем старались не выходить из домов, боялись грабежей, насилий, пожаров… Очень уж много страшных слухов ходило о гуляйпольском “атамане над атаманами”; говорили, что он безжалостен, на расправу скор и пощады не знает к тем, кого считает врагами крестьянской революции.
Отчасти слухи были верны. Махно со своими сынками, под реющими на ветру черными знаменами, пронесся по Екатеринославу, как смерч. Перевернул все вверх дном, открыл тюрьмы. Магазины и лавки на Озерном рынке реквизировал для нужд армии. Сам поселился и устроил штаб в гостинице “Астория”, где принимал просителей, подписывал какие-то бумаги, изучал карты и строил планы. Но спустя всего сутки - издал приказ, под страхом расстрела запрещавший всякое насилие против мирных граждан, мародерства и грабежи; говорили, что нескольких насильников он лично не то расстрелял, не то зарубил шашкой…
Рассказы эти не особенно успокаивали, но вселяли надежду, что при Махно в городе хотя бы не будет еврейских погромов, пьяного буйства и самочинных расправ, как при Петлюре; куда сильнее пугала новая большевистская власть, только вышедшая из подполья, только въехавшая в городской совет, под прикрытием махновских ружей и сабель… Одних пугала, а других злила, иначе с чего бы всего через несколько дней, едва к городу подошел петлюровский полковник Самокиш со своими стрелками, рабочие дружины взбунтовались - да и начали стрелять и по большевикам, и по махновцам, гнать и тех, и других прочь из Екатеринослава, теснить к Днепру?..
Пальба стояла такая, что глохли и люди, и кони, в воздухе висел пороховой дым… Петлюровцы напирали все сильнее, прорываясь в город, рабочие приветствовали их, как освободителей...
Третьего января Махно со своей конницей оказался зажат в нижнем городе, между вокзалом, Екатерининским проспектом и мостом через Днепр. Пытаясь вырваться из ловушки, атаман принял бой… В схватке махновцы проявили отчаянную храбрость и ожесточение. Часть бойцов из отряда сумела попасть на мост и перейти реку. Остальные рассеялись по берегу, в разные стороны, и превратились в живые мишени для стрелков, бивших по ним с высоких мест.
