Дем Михайлов.
Запертый-2.
Глава первая.
После того как сдохла напавшая на меня с битой рослая сука из
Шестицветиков прошло три полных дня, полных напряженной
мыслительной работы и со столь же полным отсутствием любой
физической нагрузки.
Ребра. Мои ребра…
Когда я уклонился от ее размашистого удара там на Манеже, то
скользил по беговой дорожке до тех пор, пока ее голени тараном не
врезались мне в ребра. До этого она бежала, а я несся ей навстречу,
так что наши скорости можно смело складывать и вот он результат –
торс с одного бока почернел, вспухшая кожа отзывалась тупой болью
при малейшем касании, не позволяя нормально заснуть, а про ребра и
думать не хотелось. Обследовать я не стал, тугую повязку
накладывать тоже не захотел и решил просто отсидеться в своей
берлоге, где и так почти безвылазно провел немало дней.
К концу первых суток я изнемогал от боли. К концу второго дня
мне стало значительно легче. К исходу третьего
двадцатичетырехчасового отрезка боль еще мучила, но стало настолько
терпимой, что я с трудом удержал себя от выхода на беговую дорожку.
Чуть больше здравомыслия, сурвер, чуть больше здравомыслия.
Но хотя в очередное раз поврежденное тело отдыхало от нагрузки,
мозг я не щадил, «впихнув» в него огромное количество истории
Хуракана – от экрана сурвпада я отлипал только на время сна.
Убежище Хуракан строилось тремя подрядчиками - СурвМаунтинс,
Алый Юкатан и Россогор – о них я прочитал все, что имелось в памяти
устройства. Но читал я только факты, смело пропуская целые страницы
со слюнявыми восхвалениями этих гигантов далекого прошлого. Они
построили убежище и исчезли – а мы выжили. Убежище выжило – и мне
было жутко интересно узнать о том, как это происходило. К
сожалению, действительно полезной информации было относительно
немного, к тому же было видно, что из текста кем-то изъято немало
блоков – порой повествование резко прерывалось на одной ноте, чтобы
продолжить на совсем другой.
Следом я переключился на чтение кратких биографий всех наших
лидеров – главных смотрителей убежища и на Великие Роды Хуракана. Я
проглатывал описание их решений и достижений, изредка делая отметки
и замечая, как с каждым новым десятилетием сурверы становились
действительно экономными и учились обходиться самым малом. Из
нашего обихода быстро исчезало сложное и хрупкое, а взамен
приходило простое и почти вечное. Лифты были разобраны и все стали
использовать лестницы, в кафе и дома начали использовать
пластиковую и железную посуду вместо стеклянной, огромное
количество важных механизмов стремительно упрощалось, не теряя при
этом функциональности, культивировались все менее прихотливые
овощные, фруктовые, злаковые и прочие культуры. Нашими предками
была проделана действительно потрясающая по своим масштабам работа,
включающая в себя и массовое воспитание потомков, что уже с
материнским молоком впитывали в себя сурверские обычаи и
кодексы.
