– И вы настолько любили свою Ольгу, что много сотен лет не женились и не заводили постоянную женщину?
– Да. Настолько любил.
Пронзительные зеленые глаза, похожие на два изумруда, впились в мое лицо, не отпускали. Я терялась под взглядом Ашина и чудилось – он говорит столько, сколько не скажут ни фразы, ни эффектные, трепетные клятвы и комплименты.
– И вы не думали снова жениться? Полюбить кого-то другого? Найти себе женщину?
– Не думал и не любил. Никогда.
Молчание между нами – сладко-острое, как шоколад с перцем, и вязкое, как зыбучий песок заставило обоих быстро сглотнуть. Мы сделали это одновременно, будто сговаривались о чем-то. И вновь погрузились в звенящую невысказанными вопросами и ответами тишину.
Он стоял близко, совсем рядом, едва касался меня плечом и рукой. И меня как кипятком обдавало. Я его та-ак мощно сейчас чувствовала. Мужчину: сильного, волевого, красивого. Благородного по-своему и очень отважного. Совсем не таким я себе представляла жестокого Российского тирана – императора, который убивает ни в чем неповинных драконов, что не нашли себе всадников быстро. Совсем не так его описывали повстанцы и совсем не так характеризовали враги. Он был другим абсолютно. Мудрым, терпеливым, спокойным и излучал эту незыблемую силу настоящего мужчины… такую, от которой ты таешь, теряешься и колени слабеют.
Наши руки внезапно соединились. Ашин вздрогнул и слегка отодвинулся.
– У Туранга сейчас гон. Наяда. Я не должен… Я не могу.
Его глаза говорили другое. И губы, и все тело мужчины, которого я тоже хотела. Я ведь хотела! Хотела!
Я чуть двинулась в сторону Ашина. Он не отступил – замер, как вкопанный: молча, не шевелясь.
Так и стоял внушительной и непоколебимой каменной глыбой. Напряженный, очень взбудораженный и красивый сейчас, как никогда.
Зеленые глаза просто сияют, черные волосы слегка растрепались и густыми кудрями рассыпались по плечам. Массивная и поджарая фигура казалась еще более рельефной – каждый мускул взбугрился под тонкой одеждой.
Я смотрела, и не могла шелохнуться. Ашин тоже ничего не предпринимал. Только желваки его время от времени перекатывались по высоким «породистым» скулам – настолько сильно император сжал челюсти.
– А как же вы раньше… ну это… во время гона Туранга… Вы же мужчина… В расцвете сил…
