Сказка, где нет плохих - что в ней
толку?
Кто-то должен быть злым. Просто
надо.
(Эффект Лестницы)
«Господи, пожалуйста, только не меня, пожалуйста!»
Безносой Сьюзан я боялась до икоты.
«Только не меня, пожалуйста, Господи…»
Хозяйка притона приезжала к Арчеру каждые три-четыре месяца,
«Господи, Боженька, пожалуйста, только не меня,
пожалуйста…»
и девушек, которых она увозила с собой, я больше не видела.
Безносая остановилась перед новенькой, Лорой, или как-то
так.
— Ты. — Голос Сьюзан был хриплым, прокуренным. — Покажи зубы.
Распусти волосы.
Краем глаза я заметила, как она пропускает между пальцами
рыже-каштановые кудри ирландки, и снова уставилась в пол. Хоть бы
не меня, пожалуйста…
— В угол. — Сьюзан толкнула девушку к близняшкам, в чьей крови
отметился Маленький народец. Их она отобрала раньше.
«Господи, пожалуйста…»
— Ты, — серые юбки заколыхались совсем рядом. — Квартеронка?
— Полукровка, — гордо задрала нос Ферн.
— В угол.
Ферн присела в книксене и, улыбаясь, вышла из шеренги. Луговые
феи все такие — красивые и глупые.
— Ты.
«Господи, пожалуйста!»
— Голову подними. Что с глазами?
— Болят, мэм. — Я перевела взгляд на лампу и заморгала, сгоняя
выступившие от света слезы.
Сьюзан сжала мой подбородок, дернула вправо-влево.
«Господи, пожалуйста!..»
Еще рывок — вверх. Вправо. Влево.
— Стань ровно.
Я выпрямилась и закашляла. Воровато вытерла рот рукавом.
Сьюзан стиснула мою руку, развернула ее тыльной стороной.
Увидела темное пятно на ткани и отпустила, брезгливо отерла
ладони.
— Ты, — шагнула она к Мире.
«Господи, спасибо!»
Облегчение накатило волной, сбивающей с ног. Я прислонилась к
стене за спиной, прикрыла покрасневшие и слезящиеся от втертого в
них мыла глаза. Прокушенная губа саднила, но это не страшно.
Спасибо, Триединый! Спасибо!
Сьюзан отобрала еще двоих, прежде чем Арчер разрешил нам уйти.
Ссутулившись и покашливая, я вместе с другими девочками поднялась
на второй этаж. Села на свой тюфяк в темном углу, закуталась в
пахнущее плесенью одеяло. От других «помощников», как называл
собранных по всему Ист-Энду беспризорников Арчер, я всегда
держалась в стороне. Впрочем, особых попыток подружиться со мной
они и не делали — самая старшая, самая странная. Несмотря на четыре
уличных года, все еще домашняя.
Сквозь щели в полу было видно свет лампы и слышно, как торгуются
Арчер и Сьюзан. Я натянула одеяло на голову, отгораживаясь от их
спора, от шепотков укладывающихся девчонок и сопения уже спящих.
Глаза немилосердно болели, кажется даже сильнее, чем раньше, и
несдерживаемые больше слезы потекли по щекам.
