— Я не девственница…
Я сидел на краю постели, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в кожу. Гул в висках становился всё громче, как будто кровь закипала. Полумрак спальни давил, свечи плясали на стенах, превращая их в кривые тени. А она стояла напротив — в белом платье, которое теперь казалось насмешкой.
Её лицо оставалось холодным, глаза — слишком спокойными. Словно она не понимала, что только что сказала.
— Ты не найдёшь того, чего ожидаешь, Рашид, — тихо произнесла она, без дрожи в голосе.
Я вскочил, не в силах больше сидеть.
— Повтори, — сказал я тихо, но голос дрожал от напряжения.
Она не отводила взгляда.
— Я не девственница, — повторила она. Чётко, словно каждый слог должен был врезаться в моё сознание.
Воздух сжался вокруг меня. Всё, что я знал о чести, уважении, справедливости, рухнуло. Эти слова сжали меня железным кольцом. Как она могла? Как её семья могла унизить моё имя так низко?
— С кем? — спросил я, шагнув к ней. Голос звучал хрипло, будто я с трудом вытягивал слова из себя. — Кто он? С кем ты легла до брака?!
Она молчала. Её пальцы нервно теребили подол платья, но лицо оставалось непроницаемым. Молчание разжигало мою ярость.
— Я жду! — прогремел мой голос. Я схватил её за запястье и хорошенько встряхнул. — Отвечай!
Она вздрогнула, но ответила спокойно:
— Это не твоё дело.
Эти слова прозвучали, как плевок. Я резко отпустил её руку, и она качнулась назад.
— Не моё дело? — горько усмехнулся я, начиная ходить по комнате. — Ты моя жена. Ты должна была принести честь моей семье. А ты принесла позор. И ты смеешь говорить, что это не моё дело?
Слова срывались сами собой. Каждый шаг, каждый взгляд на неё только поднимал внутри меня волну гнева. Этот брак должен был стать примирением наших семей. А теперь? Теперь я держу в своих руках ложь, которую мне подсунули.
— Ты не понимаешь… — начала она, но я оборвал её.
— Нет, это ты не понимаешь, — бросил я, оборачиваясь к ней. — Ты разрушила всё. Ты думаешь, я оставлю это просто так?
Её молчание било сильнее любых слов. Я видел её напряжённые плечи, дрожь в её руках. Её страх, вина… но меня это не волновало. Мне нужна была правда. Немедленно.
— Кто он? — прошипел я, снова подходя к ней. — Назови его имя.
Она отвела взгляд, но я не дал ей уйти от ответа. Поймал её за подбородок и заставил смотреть мне в глаза. Там было всё: стыд, страх, боль. Но ни звука не сорвалось с её губ. Молчание оказалось последней каплей.
