
– Ути какой хорошенький… Пирожочек…Какие пухлые щечки. Ну, что
за малыш... Просто сладкая булочка! Так и съела бы!
Женская рука потянулась к моему лицу, а потом двумя пальцами
ухватила меня за щеку и потрепала. Между прочим, это было больно!
Вот ведь дрянь!
– Убери свои грабли, дура!
Вот так я хотел сказать. Но вместо слов из моего рта вылезли
сначала два здоровых пузыря, а потом раздалось какое-то
невразумительное мычание. Или блеяние. Или скулёж. В общем странная
хрень, а никак не нормальные слова. Что за ерунда происходит?!
– Хорошенький малыш. Хорошенький. Куда мы тебя отправим, лапуся?
Ты еще не знаешь, но для особого мальчика я приготовила особое
место. Интересно? А? А?! У-у-у…симпатяга…
Рука исчезла и вместо нее прямо передо мной появилось красивое
женское лицо. Очевидно, в данный момент я лежал на спине, потому
что незнакомка смотрела на меня прямо сверху.
И кстати, ее лицо было действительно красивым. Особенно
потрясающими оказались глаза. Многие недооценивают данную часть
женского тела. Сиськи, задница…А между тем, женщина без глаз
выглядела бы гораздо страшнее, чем женщина без сисек...
Вот у этой девки глаза были, что надо. Выразительные, чистого
синего цвета. Еще, пожалуй, стоит отметить носик. Обожаю
аккуратные, немного вздернутые женские носики. Дамочка слегка
сморщила его, а потом таким же противным голосом заявила:
– М-м-м…а кто это тут у нас делов натворил? А? Дурно пахнущих
детских делов. Кто прежде времени задействовал свое тело? Шустрый
малыш. Рано еще.
Женщина погрозила мне указательным пальцем, а потом раскрытой
ладонью провела над моей головой. Характерный запах, который
действительно появился буквально секунду назад, исчез. Вот дьявол…
я грешил на дамочку, честно говоря…
– Ну… Видишь…а то начал тут мне…Все-таки вы, некроманты, ужасно
вредные люди. Еще даже не перевоплотился до конца, а уже норовишь
нагадить. – Блондинка причмокнула губами, а потом собрала их в
“куриную жопку” и снова засюсюкала. – Бусечка. Малыш. Нет, ну какой
же сладкий!
– Ты как со мной разговариваешь, дура?! –Снова хотел возмутиться я.
Ибо никто, никогда не позволял себе подобного тона в моем
присутствии. Слезы в голосе – да. Дрожь и почитание – конечно!
Страх – всенепременно! А не вот это дурацкое сю-сю-сю.
Однако вместо слов я опять выпустил несколько пузырей вперемешку
с каким-то лепетом, мало похожим на членоразлельную речь. Правда,
что удивительно, синеглазая блондинка, судя по всему, вполне
понимала мое мычание.