Глава 1. Кого-то лечим, себя – калечим.
…Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного…
Н.Гумилёв «Пьяный дервиш»
Я продолжала буравить его неверящим взглядом, пытаясь уместить в голове, во что я на самом деле влипла. Это же декан! Это настоящий чёртов декан, которому на шею повесилась глупая студентка–первокурсница… и самое ужасное – он повёлся! И что мне теперь делать?!
– Ну что ты на меня так смотришь? – буркнул Рин, стянув с себя живописные лохмотья, в которые превратилась его рубашка, и начал ею же стирать кровь, всё ещё текущую из глубоких царапин на груди, больше напоминающих резаные раны. – Экая у меня страстная птичка! – усмехнулся он.
– Я… Я ничего не понимаю, – сумела выдавить из себя я. – Кто ты?
– Я – это я, – резонно ответил Рин. – Хоть бы водички принесла, а? Вот сразу понял, как только увидел, ещё осенью: не выйдет из тебя целителя, абсолютно бесчувственная дама! Я тут кровью истекаю, можно сказать, а ей хоть бы хны!
Я мотнула головой, пытаясь прийти в себя, и направилась к раковине. Машинально наполнила водой чистый химический стакан, вернулась к Рину…
– Скажи мне одну вещь… – так же машинально забрала у него из рук рубашку, свернула поудобнее, обмакнула в воду и начала промывать раны.
– Как я выгляжу на самом деле? – горько усмехнулся Рин. – Что, переживаешь, что связалась со стариком?
Я остановилась, подняв на него взгляд, и натолкнулась на его ответный, полный грусти и какой-то странной обречённости… Нахмурилась, пытаясь осознать собственные чувства…
– Нет… – понимание неожиданно обожгло похуже крапивы: я действительно влипла. – Старик… молодой… уже неважно, пожалуй… Но зачем тебе я? Зачем декану и успешному магу глупая девчонка? А если действительно старик… вдвойне – зачем? Потешить самолюбие? Кризис возраста?
– Какая ты жестокая! – он вырвал из моих рук мокрую рубашку и неожиданно прижал меня к себе. – А если я действительно влюбился? – прошептал куда-то мне в макушку. – Не переживай. Ты видишь меня таким, каким я должен быть на самом деле.
Я зажмурилась, уткнувшись ему в ключицу, блаженно вдыхая уже ставший родным запах… провела рукой по израненной груди, словно пытаясь загладить содеянное.
