Читать Только вместе - Анастасия Шевердина

Кэт жарила картошку и размышляла над новым заказом. Сшить праздничное платье из клочка ткани такого низкого качества – сверхсложная задача. Вероятно, другая швея отказалась бы тратить время и нервы за копейки, но Кэт и ее клиентки всегда находили общий язык: и заказчики, и исполнительница были в безвыходном положении.

Иногда казалось, что выход все-таки есть, что можно спастись, если приложить усилия. Кэт решила переехать в общежитие и поступить в художественное училище. Выжить самой было бы легче, чем таща на себе этот опостылевший дом. Однако, у каждого человека в жизни есть якорь. Одних он удерживает в безопасных водах, а других просто тянет на дно. Своему якорю – матери – Кэт еще не отважилась сообщить, что собирается отправиться в свободное плавание.

Девушка выключила плиту и заглянула в комнату матери. Худая, желто-синяя женщина лежала на смятых простынях, засунув ногу под дырявый матрац. Сейчас ее состарившееся, темное, опухшее лицо было спокойным, но на лбу и над верхней губой постоянная боль отчеканила глубокие морщины.

Кэт старалась и не могла вспомнить, когда они были счастливы. Казалось, многие сотни лет назад, когда еще был жив отец, их дом был уютным и солнечным, а мать, опрятная и веселая, пекла пироги и варила компоты. Но счастливые воспоминания были бледными и хрупкими, как старые выкройки на пожелтевшей кальке. А вот новые воспоминания, грустные и страшные, надвигались на Кэт черной тучей. Один за другим перед глазами вспыхивали и гасли кадры: толпа взволнованных женщин перед управлением шахты, отец в закрытом гробу, мать в трауре, пустой стол, толстомордый отчим с набитым варениками ртом, мотоцикл отчима на обочине, мать на больничной койке, первый приступ эпилепсии, медпункт, лекарства, лекарства, лекарства, перекошенное от боли лицо мамы, вино, коньяк, водка, водка, водка…

Девушка склонилась над маминой тумбочкой, выдвинула ящик и вытащила из баночки кусочки смолы мирры. Кэт положила смолу на тумбочку и задумалась. Бабушка из церкви обещала исцеление матери Кэт уже через полтора месяца вдыхания запаха мирры, но приступы не прекращались. Возможно, дело было в том, что мать и отчима запах смолы раздражал, и Кэт решалась извлекать смолу из баночки только тогда, когда они спали. Другой причиной, которая препятствовала исцелению, было мамино пьянство. Приготовленный девушкой настой омелы и порошок из пиона, ряски и солодки неделями стояли нетронутыми, а вот пустые бутылки из-под самогона Кэт не успевала убирать. Вероятно, в этом случае ожидать скорого выздоровления не было смысла.