Багровое солнце неохотно уходило за горизонт, как будто пытаясь
задержаться, чтобы в последний раз посмотреть на дерзкого человека,
который почему-то решил, что может изменить изначальную суть этого
Мира.
Вокруг было неестественно тихо. Моя крепость, мой последний
оплот вряд ли всё ещё могла называться «крепостью». В результате
почти двухмесячной осады, от некогда крепких стен осталось одно
воспоминание. От великолепных в своей мощи фортов — кучи битого
кирпича. От артефактных метательных машин — перемешанные с землей и
камнем, расплавленные куски железа. От людей…
Вот люди как раз и остались. Там, где не выдержал камень и
плавился металл –люди стояли насмерть. Там, где с небес лилось
пламя, а недра раскрывались, дабы проглотить дерзких защитников —
мои солдаты продолжали жить и сражаться. Там, где сама ткань
мироздания трещала и стонала от буйства Эфирных Штормов — всё ещё
держались мои соратники и подданные.
Держались, без надежды на победу, с полным пониманием, что им не
выжить. Усталые и голодные, израненные и измученные, но с огромным
желанием продать свою жизнь подороже. И с верой в сердце… С верой в
меня, Элрога, ранее Первого среди Равных, а теперь — Падшего…
Очередная волна качнула вечный Эфир и на нас обрушился ледяной
шторм. Мои упрямые сородичи уже верили в свою близкую победу над
главной угрозой их могуществу, раз пустили в дело даже простые
стихии. Вернее, они отправили в бой Младших. За штормом ощущалась
воля Сидри. Я коснулся струн реальности, выставляя на пути шторма
пылающий щит. Разум привычно качнулся от бурного потока Эфира, а
следом у меня перед глазами появилось странное видение.
— Властью данной мне нашим милостивым и справедливым
Императором, обвиняю род Разумовских в государственной измене.
Наказание — отбор магического дара в пользу Империи и смерть через
повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. К
исполнению — немедленно!
Багровое солнце пыталось быстро спрятаться за высокими
домами из стали и стекла, как будто ему было стыдно смотреть на
происходящее и оно не хотело в этом участвовать.
Огромная площадь, вымощенная гранитными плитами была под
завязку забита народом. Тут были мужчины и женщины, молодежь и
старики. Судя по их одежде, тут также присутствовал разный
мастеровой люд. Раздавались громкие выкрики бойких торговок, что
несмотря на пышные телеса, ловко лавировали в толпе. Они,
расхваливая товар на своих лотках, не забывали присматривать за
тем, чтобы местные беспризорники не стащили пирожок с подноса или
же копейку из кармана.
