Жанна
— Ну что ты делаешь, Жаннуся! — моя подруга Любочка тянется и расстегивает верхнюю пуговицу моей рубашки. — Нужно показывать товар лицом, в смысле…
— Все компетенции продемонстрировать сразу, — кивает вторая подруга Стефания.
Беспомощно хватаю ртом воздух. Мне страшно!
— Ну-ка, не дрейфь! Эти смельчаки посмели отозвать разрешение на публикацию твоей книги рецептов, — хмыкает Люба, — забыла?
— Это ты смелая, — смотрю на себя в зеркало, пока Стеша копается в косметичке.
Они обе беременны, и я стала жертвой их бушующих гормонов. Нет, мои подруги не истерят. Они дофига деятельные! И я — главная цель их деятельности!
— Сейчас мы тебя накрасим и будешь красоточка, — улыбается Стеша.
Помогите!
Меня усаживают на кровать. Поправляют одежду, одёргивают, красят.
— Волосы лучше распустить, — Любочка стягивает с моих локонов резинку, — вооот!
— Я не на свидание собираюсь, — смею пискнуть, но взгляды моих беременных подружек очень красноречивы, и я затыкаюсь.
— Ты собираешься на войну, — громовым голосом заявляет Люба, — отстаивать честь всех девушек плюс сайз.
— Эм, — во все глаза смотрю на воинственную подругу.
Любочка всегда была такой, сколько ее знаю. Активная, волевая. Я не такая.
— И ты должна победить! Покорить этих несносных ханжей! — она поднимает палец вверх.
— Но, — пробую встать, однако рука подруги ложится на моё плечо, усаживая меня обратно.
— Готово! — Стеша делает шаг назад, поглаживает свой круглый животик.
Она очень милая! Как ангел! А вот я ни рыба, ни мясо. Характер ну так себе, с женственностью и нежностью тоже проблемы. А ещё мне двадцать пять и я… девственница.
— Меня могут еще и не взять, — блею, мечтая, наконец, вырваться из цепких рук моих любимых беременяшек.
— В смысле? — Люба округляет глаза. — Грудь выкатила — и вперед! Поражать хамов своими талантами! Вон мой Маратик как хорошо исправился.
Один из ее мужчин когда-то не любил пышных девушек. Но Люба переманила его на свою сторону, влюбила в себя, и теперь они ждут малыша. А ещё у нее есть второй мужчина.
Но я не осуждаю!
У меня и вовсе ни одного не было.
Вздыхаю, встаю. Поправляю рубашку. С опаской поглядываю на девочек.
— Готова. Топай, такси мы тебе уже вызвали.
— Люба, зачем? — восклицаю. — Я бы и на метро доехала.
— Ага и приехала бы туда, как пережаренная куриная грудка, — Люба морщится, — нет, ты должна быть в полной боевой готовности. Это твоя книга, Жанна! Борись за неё!
