Вертолёт на автопилоте уносил меня
из столицы империи в неизвестность.
Где находится убежище, о котором
толковал Еремей, я понятия не имел. Так что оставалось лишь
надеяться, что оно послужит своим целям. Располагалось оно, во
всяком случае, не в городе: мы уже вылетели за границы Петербурга и
неслись над лесами, полями, реками, озёрами, усадьбами и
поселениями. Повсюду вились дороги - бесконечные серые ленты шоссе,
то прямые, то переплетающиеся подобно змеям.
Вначале я смотрел в окно кабины, но
затем перестал. Какой смысл? Всё равно полёт не закончится раньше,
чем я прибуду на место.
Когда мы только покинули тайный
аэродром, замаскированный в ангаре на краю столицы, Василиса
выползла из Кармана и пыталась меня утешить в своей неповторимой
манере. Но я быстро пресёк это. Утешать нужно тех, кто в печали или
горе. Я же был зол. Очень зол.
Так что вскоре лягушка просто
завалилась на приборной доске спать. Лежала она на спине, и её
круглое бледное брюхо размеренно вздымалось и опускалось, словно
кузнечные мехи Сварога.
За прошедшее с её рождения время она
заметно подросла. Раза в полтора. И на красной шкуре начали
проявляться крошечные тёмные пятнышки.
Не знаю, сколько прошло времени с
тех пор, как я покинул наполовину разрушенный особняк. Погружённый
в невесёлые мысли, я потерял счёт минутам или часам.
Нет, унывать я и не думал. Ещё чего
не хватало! Но и поводов для оптимизма особо не видел.
Почти всё было плохо. Очень плохо.
Но это не повод кукситься. Или страдать. Впереди меня ждала месть.
Но как узнать, кто отправил Мартыновым Печатника? Сидя в убежище,
этого точно не выяснить. А в город соваться мне нельзя. И едва ли
фактор времени сыграет тут какую-либо роль.
Это ощущение скованности и бесило
больше всего.
Я старался не вспоминать о том, как
Мартыновых убили на моих глазах. Что думать о прошлом, если есть
цель в будущем? Я почту их память, содрав кожу с убийц живьём!
Главное – понять, как найти этих тварей!
И для этого нужно быть готовым. Мой
крик, конечно, впечатлял. Но он был вызван определёнными
обстоятельствами. Едва ли мне удастся повторить его просто по
желанию. Хотя проверить стоит, конечно. Но не в вертолёте.
Пейзаж за стеклом кабины постепенно
менялся. Исчезали признаки человеческого жилья. Затем – дороги. А
потом пошли сплошные леса, ещё не успевшие окончательно сбросить
осеннюю листву. Но и они тянулись недолго. Желтоватые поля
сменились потрескавшейся землёй, она – соляной равниной, в которой
отражалось багровое заходящее солнце. А затем наступила ночь, и всё
укутал мрак.
