Шарлотта Королева
- Чарли, ну, посмотри, какой комплект, как сидит, а? - Слава тычет мне в нос глянцевым журналом.
Подруга счастлива, а я в ужасе. Уже два часа! Два! Как она пытается обновить мой гардероб.
- Отличный комплект, — вздыхаю, не глядя, — для фотомоделей.
- Ну почему? - не унимается она. — Он совсем не подчеркивает фигуру. В смысле, не обтягивает.
- Потому что там обтягивать нечего! — психую я и бросаю взгляд в окно.
Там на противоположной стороне улицы мой любимый «Кренделек», кондитерская со сдобными булочками и вкуснейшим какао. Слюна моментально собирается во рту, и я даже чувствую вкус пончиков, покрытых шоколадной глазурью.
- Все, Слав, заканчиваем, - этой тростиночке пойдет все. Ее даже в мужских семейниках можно на подиум выпускать. Один фиг, все будут, разинув рты любоваться и оголтело хлопать в ладоши.
- Чарли! — подруга откладывает журнал. — Ну, почему ты такая упертая? А? Я стараюсь, хочу, чтобы в свои тридцать два ты выглядела как женщина, чтобы блистала, а мужики от тебя голову теряли. Представь только, идешь вся такая и навстречу тебе твой бывший Лёлик.
- Во-первых, Слав, прекрати называть меня Чарли. Терпеть не могу это имя. Во-вторых, сделать из меня женщину больше, чем в этом преуспели родители, у тебя вряд ли получится. Ну, и про Лёлика — табу, я тебя предупреждала.
Бросаю не подругу красноречивый взгляд, чтобы поняла, о бывших, как о мертвых, либо хорошо, либо... Правды мне хватило, а хорошего сказать нечего.
- Ну, Шарлотта — это длинно и не молодежно совсем, — игнорирует мой главный посыл подруга. - Лично я, когда слышу имя Шарлотта, представляю себе эдакую засушенную английскую бабушку в шляпке.
- Лара, простое имя, легко запомнить, не вызывает привыкания и ассоциаций с бабушками, — выдаю и быстро собираюсь, потому что весь мой пятьдесят шестой уже давно сидит за столиком в пекарне напротив и доедает третий пончик.
Позорно сбегаю, оставив подругу наедине с каталогом и надеждой на мое преображение.
Стыдно?
Уже лет семь как нет. Выживая в глянцевом мире идеальных девушек и истинных мачо, хочешь не хочешь, а отрастишь броню. Привычным движением толкаю дверь кондитерской, улыбаюсь мелодичному позвякиванию дверного колокольчика и шагаю к прилавку. Желудок урчит, и я мысленно уговариваю его потерпеть.
