1. Пролог
- Больше надменности, вальяжности, утомлённости, - Эмбер напутствовала Люка пока они катили в карете по авенида де Майо, - и тогда каждый узнает в тебе истинного аристократа. На слуг не смотри, особенно им в глаза, они не люди в твоём понимании. Голову выше, плечи разверни, немного рассеянности. Фиеста — это больше обязанность, чем удовольствие, понимаешь? Истинный аристократ всегда утомлён. Всем. Жизнью. Праздником. Вином. Женщинами. Вниманием. Понял?
-И откуда тебе столько знать об аристократах? – спросил Люк, в десятый раз поправляя кружевное жабо.
-Ну… я же эмпат, - фыркнула Эмбер. – Читаю в душах. Главное – неторопливость. И старайся занимать как можно больше места, истинный гранд уверен, что все расступятся, когда он войдёт. Итак, сеньор Луиджи де Бланка, ты готов к фиесте? – с усмешкой спросила Эмбер, дотрагиваясь до бриллианта на шее.
Коляска медленно въехала в ворота особняка Агиларов и остановилась на подъездной аллее перед портиком. Ливрейные слуги, как по команде, шагнули, чтобы помочь сеньорам выбраться, не зацепившись кружевами или платьем за дверцу.
− Всегда готов, дорогая.
Тощий Люк слегка коснулся пальцами полей шляпы и, перехватив поудобнее трость, с надменностью настоящего гранда вышел из экипажа, подал руку своей даме, а другой рукой небрежно протянул пригласительные мажордому.
Усвоил наставления…
Люк был одет вызывающе и крикливо, но это же фиеста, и подобный наряд должен был лишь подчеркнуть то, что его владелец истинный ценитель традиций. Эмбер подхватила подол и выбралась следом, элегантным жестом вложив в руку Люка свою ладонь.
На какое−то мгновенье она замерла, глядя на массивные колонны и арку входа, ощущая странное волнение внутри. Ей не впервые входить в этот дом. Она уже была здесь в облике Эмерта, но сейчас, в этом струящемся чёрном платье, с локонами, падающими на плечо и в атласных перчатках, она чувствовала себя совсем иначе. Живой, настоящей, готовой к тому, чтобы посмотреть в глаза сеньору де Агилару на равных. Именно так она ощущала то, что творилось у неё внутри. Как будто змея сбросила свою старую кожу, или гадкий утенок внезапно превратился в лебедя. Или и то, и другое вместе. Лебедь с душой змеи.
Она криво усмехнулась собственным мыслям, положила руку на сгиб локтя своего спутника и, расправив плечи, шагнула в проём арки. Пора завершить этот фарс.
