Пролог
Утро только поднималось над
становищем, а Мот уже орал, так, что с ветвей прыснули пичужки в
разные стороны:
- Дая! Никчёмная баба! Лучше бы я
взял в жёны змею! Та и то быстрее могла родить мне ребёнка!
Он шёл из шатра, таща за волосы
крупную, смуглую женщину в полубессознательном состоянии. На земле
оставались дорожки крови. Возле шатра воин с силой бросил её,
приложив о валяющийся рядом камень. Бедняжка сипло втянула в себя
воздух, закашлялась и сплюнула вязкую кровь, заполнившую рот.
- Чего разлеглась? - дикарь подошёл,
с силой пнул её в живот, - мне нужны копья. Иди! Делай! Кормить
тебя ещё…
Мот был крепок, когда-то Даю
привлекла его стать. Высокий, хорошо сложенный, с бугрящимися
развитыми мышцами. Мот был почти красив. Если бы не низкий лоб,
скрытый спадающими волосами, и маленькие, глубоко посаженные глаза,
в которых всё чаще вспыхивала злоба. Её отдал замуж отец, хорошо
сторговался. Получил шкуры и ножи. Только забеременеть Дая так и не
смогла. Вот уже который месяц она оставалась пустой. Кровь
приходила, как положено, и вместе с ней таяла надежда на рождение
ребёнка.
Дая поднялась на четвереньки,
отдышалась и встала на ноги. Согнувшись в три погибели, побрела за
копьями для охоты. Женщины племени отводили от неё взгляд, словно
она была чумной.
- Безмозглая жаба! - неслось ей
вслед. - Долго тебя ждать?
Она ускорила шаг, отыскала, где
вчера Мот мастерил новые копья для охоты, прихватила пару покрепче
и вернулась, положив оружие к ногам воина.
- Никчёмная, - бросил Мот, брезгливо
морщась. Он подозвал ещё несколько охотников и ушёл.
Дая смотрела ему вслед, тихо мечтая,
чтобы на охоте его растерзал ящер. Тогда она станет свободна.
Сможет вернуться в свой шатёр. Если примут. Отец может и
воспротивиться. Когда одна дочь оказывается бесплодной, то и на
остальных падёт это клеймо. Как потом выдавать их замуж? А она
старшая. По ней будут судить остальных.
Женщина обтёрла листьями кровь и
принялась за обыденные дела. Вечером придёт муж. Если он будет
недоволен, то утренние побои покажутся ей лёгкой разминкой.
Дая машинально погладила сломанную и
плохо сросшуюся руку, в непогоду она особенно неприятно ныла. Мот
ударил в тот раз слишком сильно. Потом пожалел об этом, ведь жена
не могла хорошо работать.
Вечерело, и в груди женщины
затеплилась надежда, что провидение будет к ней благосклонно. Мот
не вернётся. Вот заскрипели старые ворота… и её муж появился в
деревне, таща на плече тяжёлую тушу. Дая печально вздохнула, выходя
ему навстречу.
