Дрю
Ненавижу предновогодний вечер.
Мы простояли в пробке уже два часа, а не проехали даже и девяти миль в сторону дома из аэропорта Ла Гуардия. И это начало одиннадцатого! В голове крутится вопрос: почему все эти люди до сих пор не за праздничным столом? Напряжение, которое мне удалось сбросить за две недели отдыха на Гавайях, вернулось и теперь все сильнее сжималось в груди, как тугая пружина, по мере того, как такси дюйм за дюймом едва пробивалось по забитой машинами дороге в сторону Верхнего Манхэттена.
Я тщетно пытался выбросить из головы все мысли о работе, к которой мне вскоре предстояло вернуться, – бесконечной веренице чужих проблем, вдобавок к моим собственным.
Она мне изменила.
Он мне изменил.
Сделайте так, чтобы я получил полную опеку над детьми.
Не хочу, чтобы ей достался дом в Вэйл.
Все, что она хочет, это мои деньги.
За последние три года она у меня ни разу не отсосала.
Каждый раз мне хочется сказать таким клиентам все, что я думаю на самом деле. Мне хочется закричать: «Послушай, старый надутый козел, тебе пятьдесят, ты лысый и пузатый. А ей двадцать три, она горячая штучка, с молодыми упругими сиськами, торчащими чуть ли не до подбородка. Хочешь сохранить этот брак? Хорошо, тогда явись домой с десятью штуками в новеньких хрустящих банкнотах и прикажи ей встать на колени. Тогда и получишь свой вожделенный минет. А она получит деньги на карманные расходы. И не надо притворяться, что когда-то было по-другому. Не устраивает? Тогда готовь чек на мое имя – уж я-то, в отличие от твоей без пяти минут бывшей жены, его точно получу, не будь я Дрю Джэггером, адвокатом по семейным делам».
Я с досадой потер затылок. Сидя на заднем сиденье в такси, я внезапно почувствовал легкий приступ клаустрофобии и выглянул в окно. Мимо проковыляла благообразного вида старушка на ходунках.
– Я выйду здесь! – крикнул я водителю.
– А как же ваш багаж? – с удивлением спросил мужчина у меня, выходящего из его машины.
– Откройте багажник. Мы все равно намертво застряли.
Движение безнадежно замерло, а до здания, где я обитал, оставалось всего два квартала. Бросив таксисту сто долларов сверху, я одним рывком вытащил чемодан из багажника и полной грудью вдохнул холодный воздух Манхэттена.
