Рим! Рим! Кажется, там я покупал хорошие сигары.
Р. Киплинг
В одном из домов на Виа Дей Кондотти, в одном из тех домов, которые были слишком известны на протяжении столетий, а теперь не привлекают даже мимолетного внимания пресыщенных древностями туристов, у пустого и темного камина сидел, сутулясь в плотнеющих сумерках, мужчина с конвертом в руке. Изредка он коротко взглядывал в сторону окна, откуда периодически доносились автомобильные клаксоны или женский смех. Сидящий у камина заметно нервничал, его тонкие белые пальцы похрустывали, кончики ушей тревожно шевелились.
Наконец двери распахнулись, и темную комнату залило светом из дверного проема. Послышалась музыка – где-то в бесконечной анфиладе комнат играл камерный оркестр.
На пороге стояла женщина в длинном черном платье, с посеребренным лифом, серебряным пояском и открытой спиной. На груди ее поблескивала серебряная брошь в виде вопящей от ужаса летучей мыши.
– Синьора! – вскочил посетитель и хотел было подойти ближе, но был остановлен повелительным жестом руки.
– Письмо, – невыразительно сказала женщина.
Не смея нарушить запрет, мужчина как можно дальше вытянул руку с письмом и даже встал на цыпочки.
Взяв двумя пальцами конверт, женщина вскрыла его длинными острыми ногтями, покрашенными в алый цвет, и вытащила маленький плотный кусочек картона, на котором было написано лишь несколько слов – как видно, не латиницей.
– Ждите здесь, – сказала женщина слегка потеплевшим голосом, – вам все принесут. И спасибо.
Дверь захлопнулась. Стало темно.
За окном пронзительно вскрикнул ребенок. Посланец вздрогнул и обернулся.
В камине заплясали языки огня. И языки света от камина поползли к его ногам.
***
Перед тем, как вернуться в залу, она засунула письмо за корсаж.
– Где ты была, милая? – обернулся к ней муж, скользнув взглядом по ее груди. – Мы как раз обсуждаем с Питером, что происходит в России.
– В бывшей России, граф, – слегка соболезнующе ухмыльнулся посол Ее Величества, – в бывшей России.
– Сожалею, но мне неинтересно, – холодно улыбнулась графиня. – Однако вы, мальчики, можете умничать хоть до рассвета, я не обижусь. Спокойной ночи, Марко.
Она провела ногтями по лицу мужа, едва взглянула на Питера и направилась в свою спальню. Мужчины смотрели ей вслед, не в силах оторвать взгляд от обнаженной спины и царственных бедер, прикрытых тонкой черной тканью.
