Читать Рождественская сказка. Сборник - Наталья Криммер

«Если Вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…», разливался из динамиков голос главной проводницы всех времен и народов Верки Сердючки. А если Вам нет еще тридцати, а надежды давно иссякли «как сон, как утренний туман». Так у них, у поэтов все красиво, даже самые обыденные мысли. А, может, их и не было, этих самых надежд, ведь когда у человека все в порядке, на что особенно надеяться? Когда у тебя в кармане лежит диплом престижного творческого ВУЗа, детству твоему мог бы позавидовать любой советский ребенок, потому что прошло оно – это счастливое детство, вдали «от родных берегов». Правда, в социалистической стране, за высоким забором Советского посольства, где работали родители, но в любом случае, по всем параметрам того времени, это было более, чем круто. Сейчас у тебя тоже все прекрасно: есть хорошая работа в новомодной продюсерской компании с громким названием – «Русские звезды», на личном фронте вроде бы тоже порядок. По крайней мере, так считают окружающие. Многие даже завидуют. А в чем он этот порядок и повод для зависти… никто не знает.

Вика подошла ко входу в метро. Большой любви к подземке она не питала, но когда нужно быстро добраться из одной точки Москвы в другую, да ещё дорога лежит через центр, то приходится жертвовать комфортом, да и амбициями, ради скорости. Родной метрополитен встретил ее не слишком приветливо, на эскалаторе стояла толпа, а из подземелья поднимался влажный горячий воздух. Вика вспомнила как в детстве, она знала и любила такой знакомый, ни с чем несравнимый, запах московского метро, там всегда было: летом прохладно, зимой тепло, а время в дороге можно было занимать разглядыванием красивых нарядных москвичей, спешащих на работу. Сейчас явно это было уже совсем другое метро.

В поезде, как в плохой электричке, немилосердно воняло неизвестно чем. В то время новые вагоны с кондиционерами и шумоизоляцией в обиход ещё не вошли, да и в проекте, вероятно, ещё не значились. Действительность того времени была более расхлябанной, менее причёсанной, но она была, и её нужно было принимать такой, какая она есть, словом, как данность. Виктория и принимала.