Читать Корректировщик. Блицкрига не будет! - Георгий Крол

© Крол Г., 2018

© ООО «Издательство «Яуза», 2018

© ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Это был самый идиотский Новый год в моей жизни! На полном серьёзе! Ну, во-первых, я встречал его в поезде… Во-вторых: в компании очень прикольного дядьки, которого встретил там же. Короче, «полный аллес»! А ведь всё должно было быть совсем иначе. Весело, но торжественно. Ещё сегодня, то есть вчера, утром 31 декабря, мы, я и Галина, собирались на праздник к её родителям. Где и намеревались сообщить о будущей свадьбе.

А сейчас я сижу в пустом купе и пытаюсь осмыслить происходящее. Тишина в вагоне говорит о двух вещах: почти полном отсутствии пассажиров (ну какой чудак едет, куда бы то ни было, в новогоднюю ночь) – раз. И о полной отключке тех, кто всё-таки решился на это безумие – два. Мой ночной собутыльник сошёл где-то в Подмосковье, а поезд вот-вот прибудет на Киевский вокзал города Москвы.

Ну, приехали, блин. Это не о поезде, а о состоянии души. Нет, встречать Новый год за стаканом чая, ведя разговор о Великой Отечественной войне – это, доложу вам, что-то особенное. А начиналось с того, что в шесть, а может, в половину седьмого вечера, я поздравил с «наступающим» мебель в своей гостиной, подхватил куртку и шапку и рванул на вокзал. Ехать было всё равно куда, и в 21.00 я отправился в Москву. На границе Украины с Россией началось веселье. Надо было слышать, КАК я объяснял таможенникам, куда еду в такую ночь ВООБЩЕ без вещей и багажа.

Благо перед этим они неплохо «загрузились» в двух первых купе, где бузила компания, решившая именно так встретить Новый год. У тех, правда, всё было путём – водка, шампанское, закусь и прочее. Потом был дядька, ехавший в срочную командировку. Ну и я. Справедливо решив, что тут собрались явно «двинутые» люди, таможня, почти спокойно, дала «добро». Под словом почти имеется в виду купюра в 50 баксов. Деньги я всё-таки прихватил, додумался. Под штуку баксов, пару тысяч рублей и столько же гривен, авось пригодятся.

Вот после таможни «командировочный» товарищ и постучался в мою дверь. Звали его Григорий Вольфович, выглядел он приличным мужиком лет сорока-пятидесяти, хотя оказалось, что ему уже за семьдесят. Даже завидно стало. Время было к одиннадцати, и он предложил выпить чаю, для успокоения. Как полагается, сели, разложили, кто чем богат. И первый вопрос: «Как же это вас угораздило, в поезде, в праздник?»